На высочайших вершинах Советского Союза

найдется таких, которые не поднимались бы на Столбы.

Там, на Столбах, и мы с братом, лазая по отвесным скалам,

взбираясь на скалистые обрывы, получили первое «боевое крещение» и

впервые познакомились с суровой и прекрасной природой Сибири. Все

свободное время мы проводили в тайге, углубляясь в ее дебри на десятки

километров. Ходили туда и летом, и поздней осенью, и зимой. Нередко

ночь заставала нас в глухо стонущей под напором ветра осенней тайге.

Приходилось ночевать и в болоте и на снегу.

Мы научились хорошо разбираться в карте, а также отыскивать

нужное направление в сложном лабиринте скал по деревьям и камням, по

направлению ветра, ночью — по звездам, а в густом тумане — по компасу.

Вскоре мы задумали с товарищами совершить дальнее путешествие

по Алтаю. Маршрут наметили такой: от Бийска подняться по реке Бие до

Телецкого озера, перевалить через высокий и малоизученный хребет

Корбу в верховья реки Абакан и по этой порожистой и неизученной реке

спуститься в Енисей. А оттуда — рукой подать до Красноярска.

Наш путь лежал по безлюдной тайге, где на сотни километров не

встретишь человеческого жилья. Поэтому нам прежде всего следовало

подумать о снаряжении. Но денег у нас было мало.

* Этот очерк написан Е. Абалаковым в 1948 году.

22

Я вырос в сибирском городе Красноярске... (автопортрет)

Пришлось взять с собой только самое необходимое: крепкие

ботинки, трусы, брюки из прочной бумажной материи, по три-четыре

рубашки (с таким расчетом, чтобы в зависимости от температуры надевать

их от одной до всех), компас, карту, топор, финский нож, котелок, кружки

и ложки. Палатки у нас не было, и мы захватили кусок клеенки, который

должен был защитить нас от сырости и холода. Из-за Такого примитивного

снаряжения пришлось перенести немало неприятностей, и только крепкая

закалка позволила нам пройти весь маршрут до конца.

Дойдя до Телецкого озера, наши товарищи не решились следовать

далее и вернулись домой. Мы с братом продолжили путешествие вдвоем.

На хребет Корбу поднимались по дремучей тайге. Пробираясь

медвежьими тропами, мы руководствовались компасом и картой.

Неподалеку от перевала лес поредел. Огромные деревья сменились

карликовыми березками и елями, а вскоре и они исчезли. Склоны зеленели

сочными горными лугами, усыпанными яркими весенними цветами.

23

Вечером похолодало. Синеватая дымка опустилась на темные

провалы таежных долин и на далекие снежные вершины. Нужно было

подумать о том, как устроиться на ночь, чтобы не замерзнуть. Пригодился

хворост, предусмотрительно захваченный нами снизу. Мы обогрелись у

большого костра и сварили кашу. Когда костер прогорел, разгребли золу и

устроили на нагретой земле постель из травы. Одеялом нам служила

клеенка. Тепла хватило на всю ночь, и мы не очень озябли.

Наутро предстояло решить сложную задачу — наметить

направление спуска. В хаосе хребтов и долин трудно было

ориентироваться даже по карте.

Переход оказался очень трудным.

Наконец добрались до Абакана. Его прозрачные холодные волны с

шумом катились вниз. Мы срубили маленький плотик-салик, прочно

скрепив бревна жердями (без единого гвоздя). Для управления установили

два больших весла — «греби».

Вначале течение Абакана было сравнительно спокойным. Но вскоре

река вошла в узкое ущелье и, грохоча, понеслась через пороги.

Потребовались все самообладание, вся сила и ловкость, чтобы

провести салик среди скал. Водовороты затягивали наш «корабль» под

воду, а громадные холодные волны, обрушиваясь, грозили потопить его.

Часто мы плыли, стоя по пояс в воде.

К концу третьего дня кончились продукты. Мы питались

душистыми кедровыми орехами и ягодами. Это поддержало нас до первой

деревни.

Оборванные и похудевшие, но довольные победой, мы вышли,

наконец, на широкий простор Енисея и вскоре добрались до Красноярска.

Несмотря на все перенесенные в пути невзгоды, мы вернулись

окрепшими и закаленными. А сколько привезли с собой новых знаний и

впечатлений!

24

Неподалеку от Красноярска начинаются места необыкновенной

красоты — дикие гранитные скалы Столбы...

Рисунок Е. Абалакова

С тех пар мы окончательно «заболели» путешествиями.

На следующий год отправились в Саянские горы. Снежные

вершины покорили нас своей суровой красотой, и мы стали убежденными

альпинистами.

25

Саяны*

Бирюсинско-Казырский узел

17 июля. После бессонной ночи и хлопотливых сборов наконец

погрузились в поезд. В вагоне жара, как в бане. Народу тьма. Часа через

три тронулись. Город уплывает. Стальной мост через Енисей словно

движется навстречу.

Свернули от гор на голые холмы. Но за станцией Зыковой опять

вклинились в лохматые горы. В Клюквенной освободились от главной

массы кулечников и корзинщиков и дышать стало легче. В окно врывается

струя пыльного и прохладного воздуха. Темнеют лиственницы и сосны.

Достали молока, подкрепились.

К семи часам вечера поезд вырвался на широкую долину. На юге

синеют солидные вершинки гор. Подъезжаем к невзрачной деревянной