На высотах мужества

В полк прибыл новый комиссар - батальонный комиссар Я. И. Журавлев. Среднего роста, с доброй улыбкой, с веселыми серыми глазами, этот человек произвел приятное впечатление своей рассудительностью и скромностью, своим вниманием к людям. Завоевав симпатии авиаторов, он стал душой полка. А между тем Яков Иванович не был кадровым военным. Его призвали в армию в начале войны. До этого он работал секретарем райкома партии. В авиацию направили потому, что когда-то окончил учебу в аэроклубе и некоторое время даже работал в нем инструктором. Он превосходно летал на У-2, был одним из тех людей, дела и поступки которых определялись высоким партийным долгом.

Батальонный комиссар Журавлев понимал командира полка, как говорят, с полуслова. Они не «делили власть», все вопросы боевой и партийно-политической работы решали принципиально, спокойно, сообща. Особое внимание Яков Иванович уделял летчикам. И это естественно. Воздушные бойцы - наша главная ударная сила. Находил он время и для того, чтобы ознакомиться с делами штаба, побеседовать по душам с младшими авиаспециалистами.

Контрнаступление советских войск шло полным ходом. На волоколамском направлении, где чаще всего летали наши истребители, гитлеровцы были отброшены на [58] запад до 100 километров. Нам предстояло перелететь поближе к фронту.

30 декабря начальник штаба авиагруппы полковник Н. П. Дагаев приказал мне осмотреть один из аэродромов под Тулой и доложить о его пригодности к боевой работе. Я вылетел туда без промедления. Объем необходимых предварительных работ определил по самому жесткому минимуму и пришел к убеждению, что летать с этой «точки» можно будет начать не ранее 4 января.

Новый, 1942 год мы встречали в хорошем настроении. В канун праздника комиссар полка Я. И. Журавлев распределил между эскадрильями подарки, которые прислали нам из разных уголков страны. Это были небольшие посылки с теплыми варежками, свитерами, шарфами, искусно расшитыми женскими руками кисетами, носовыми платками и прочими вещами бытового обихода. Были в посылках табак, папиросы, трубки. В каждой посылке - письмецо, написанное женской или детской рукой. Эти письма нельзя было читать без волнения: «Бейте проклятых фашистов!», «Немцы убили моего папу…», «Я потеряла единственного сына. Отомстите за него!», «Громите врага нещадно. Мы сделаем для фронта все, что в наших силах!».

Добрым подарком к Новому году стал для нас поступивший из штаба авиагруппы приказ о присвоении многим авиаторам очередных воинских званий. Командир полка С. Д. Ярославцев стал подполковником, комиссар Я. И. Журавлев - старшим батальонным комиссаром. Командиры эскадрилий Иван Лукъяненко и Василий Брык - майорами. Звание майора было присвоено и мне.

Зачитав этот приказ, подполковник Ярославцев сердечно поздравил подчиненных с новыми воинскими званиями, с Новым годом и… приказал всем немедленно укладываться спать, поскольку ранним утром предстоял боевой вылет.

В первые два дня нового, 1942 года летчикам пришлось вести нелегкие воздушные схватки с фашистскими асами. Победа оказалась на нашей стороне. Воздушные бойцы уничтожили 4 вражеских самолета. Во время штурмовых ударов нашим истребителям удалось разбить около 20 машин с войсками и грузами.

5 января по приказанию генерала И. Ф. Петрова полк перелетел под Тулу. Я возглавил колонну машин с техсоставом, штабом, имуществом. Представилась приятная возможность еще раз увидеть нашу столицу, проехать по [59] дорогам через район недавних боев южнее Серпухова, где фашисты предпринимали отчаянные попытки перерезать шоссе Москва - Тула. Хотелось посмотреть, что там сделали наши наземные войска и авиация.

Первое, что нам довелось увидеть в пути, - это серьезные разрушения многих населенных пунктов. Они пострадали от бомбардировок вражеской авиации. Навстречу нам угрюмо шагали колонны пленных немецких солдат и офицеров. В летних шинелишках и обмотанной тряпьем обуви, в женских платках, обмороженные и истощенные, они выглядели жалкими.

Путь наш лежал через район, где фашисты намеревались замкнуть кольцо окружения вокруг Тулы. Здесь мы воочию ознакомились с делами наших войск. Повсюду стояли разбитые и обгоревшие танки, машины, бронетранспортеры, орудия врага. Многие из них были перевернуты, отброшены в кювет. На снегу валялись трупы фашистов. Их было много, очень много.

Тяжелое поражение понесла и вражеская авиация. Ее бомбардировочные эскадры были разгромлены. Сбитые и попавшие в плен фашистские летчики не однажды говорили о своих «ужасающих потерях», о том разочаровании, которое вызвало у них поражение в битве под Москвой.