На высотах мужества

Гитлеровцы явно не ожидали столь дерзкого маневра нашего летчика. Погоню организовали с опозданием. Между тем Абрамишвили набрал высоту и пересек линию фронта за облаками. Из-за малого остатка топлива он едва дотянул до своего аэродрома, сел нормально.

Обо всем случившемся Запаскин и Абрамишвили доложили подполковнику А. Е. Голубову, и командир полка потом сказал мне:

- Случай исключительный. Это - подвиг. И о нем должны знать все наши летчики-гвардейцы.

Сам же Мириан остался недоволен исходом борьбы против четверки вражеских истребителей.

- То, что перехитрил фашистов, - это хорошо. Но то, что они под конвоем принуждали меня к посадке, - это никуда негоже. Заплатят они за это. Я еще посчитаюсь с ними!

Мириан и в самом деле производил расчеты с врагом. Ему удалось сбить 8 самолетов врага. Но судьба готовила летчику новое трудное испытание. [162]

Утром 26 мая Николай Пинчук и Алексей Калюжный ушли на «свободную охоту» в район Витебска, Богушевска, Орши. Вскоре после их вылета я услышал доклад Пинчука о движении большой колонны машин из Богушевска к Орше и решении нанести по ней удар.

Из динамика доносились отрывочные фразы Пинчука и Калюжного:

- Бей по цистернам!

- Есть! Горят… Еще заход!

- Видишь машины под брезентом? С боеприпасами, наверное, а?

- Беру на прицел. Ты гляди, рвануло-то как!

- Давай еще заход.

- Горит… Пятая машина горит!

- Добро. Курс домой… Я - «Двадцатый», возвращаемся на «точку»! - послышался доклад Пинчука.

Минуты через три из динамика донеслась песня. По голосу узнал - пел Пинчук. Пришлось вмешаться:

- «Двадцатый», где находишься? Прекратить «концерт»!

- Извините, от радости я. В родном небе ведь нахожусь.

Мне понятна была его радость: Белоруссия - его родина.

С КП дивизии поступила команда направить шестерку «яков» на прикрытие войск. На задание ушла группа во главе с Василием Серегиным. Я передал им по радио:

- Идите в квадрат восемьдесят четыре. Свяжитесь с наведенцами.

Станция наведения направила «яков» на перехват «юнкерсов».

Эту группу из 16 «лаптежников» под прикрытием 6 «фокке-вульфов» Серегин увидел издали. «Юнкерсы» уже начали перестраиваться для нанесения удара по цели. «Фоккеры» держались выше, позади. Наши «яки» шли со стороны солнца, и противник пока не видел их. Серегин решил нанести удар в середину строя «юнкерсов», внести замешательство, поставить вражеских воздушных стрелков в затруднительное положение. Не каждый из них мог решиться стрелять по «яку», когда в створе у него свои бомберы.

Расчет оказался верным. Серегин и Барахтаев врезались в строй «лаптежников», зашли двум из них в хвост и подожгли.

Истребители врага увидели наших «яков» с опозданием [163] и бросились на них уже после выхода из атаки. Четверка Серегина завязала с ними бой на виражах, а пара Архипова продолжала атаковать «юнкерсов», не давая им возможности прицельно бомбить.

Серегин заложил вираж покруче, зашел «фоккеру» в хвост и сбил его меткой очередью. «Юнкерсы» прекратили бомбардировку и развернулись на запад. Вслед за ними вышли из боя ФВ-190. Наша шестерка вернулась на аэродром без потерь.

Ночью из штаба дивизии поступило распоряжение: «С рассветом патрулированием звеньями и дежурством на аэродроме прикрывать войска юго-восточнее Витебска в квадратах…» Я приказал оперативному дежурному вызвать к этому времени на аэродром летчиков 1-й эскадрильи и передать, что первым на задание уйдет звено Николая Пинчука, а звено во главе с Владимиром Запаскиным заступит на дежурство.

Незадолго до рассвета я прибыл на КП, ознакомился с обстановкой и стал ждать летчиков. Вскоре дежурный доложил, что звено Пинчука уже на стоянке. Вызвал Николая. Он вбежал в землянку КП.

- Товарищ гвардии подполковник, старший лейтенант Пинчук по вашему приказанию прибыл!

«Ну, артист! - подумал я, вспомнив о вчерашней песне, и по глазам увидел, что он ждет нагоняя за нарушение радиодисциплины. - Нет, не время сейчас читать нотацию». Попросил подойти к карте:

- Идите в этот квадрат. Там и патрулируйте, прикрывайте войска. Высота три-четыре тысячи. Связь держать с пунктом наведения. Если появится большая группа, доложите мне. Вышлю подкрепление.

Я знал, что Николая очень тревожила судьба родителей, находившихся по ту сторону фронта, спросил: - Вы деревню-то видели свою? Уцелела ли?

- Видел. Вот она! - указал он точку на карте. - Буденновкой называется. А живы ли родители - этого не ведаю.

- Не падайте духом. Будем надеяться на лучшее.

Через пять минут «яки» взлетели и пошли с набором высоты в сторону Витебска. Четверка же Запаскина вырулила к старту и приняла готовность № 1. По радио на пульте управления КП было слышно, как Пинчук связывался с пунктом наведения, затем все стихло.

По времени Николай Пинчук должен быть в заданном районе. Вскоре и в самом деле послышался его доклад: [164]

- Я - «Двадцатый». У нас все нормально!

И снова - тишина. Железный закон радиодисциплины обязывал летчиков меньше говорить, больше слушать. Вдруг сквозь треск и писк в динамике раздался голос Бориса Арсеньева:

- Командир, справа впереди шестерка «мессеров»!