Ни одна битва не проиграна, пока не пробил последний час. Он будет бороться до конца, даже если ему суждено пасть. Шесть министров еще не нация, и он вручит судьбу договора, как прежде, в руки народа. Возможно, тогда он выстоит и победит. Он ощутил снова прилив энергии и уверенности в себе.
До четырех часов оставалось две секунды. Зал притих.
Здесь, в этом зале, можно услышать всякое: банальности, посредственные речи и мелкие препирательства. Но наступает момент, и депутаты осознают всю ответственность своего положения. Так, как сейчас. Наступил момент, который войдет в историю страны, сколько бы лет ей ни было отпущено.
В каком-то смысле, подумал Хауден, наши слабости и наше ничтожество, но наряду с ними и высоты, на которые человеческий дух способен подняться,— отражения самой жизни. Свобода, с какою меркой к ней ни подходи,— одна из этих высот. И стоит пожертвовать малым ради ее достижения.
Он постарается найти слова, чтобы указать дорогу к этим высотам.
На Башне мира отзвонили колокольчики, и затем большой колокол Бурдона торжественно пробил четыре часа.
Спикер палаты объявил:
— Слово имеет премьер-министр.
Сосредоточившись, еще не ведая, что ждет его в будущем, Хауден начал свою речь.