На высотах твоих

— Вот два конкретных предложения предоставить работу, — объяснил Элан. — Одно от компании “Ветерэнз фаундри” и второе — от “Коламбиа тоуинг”, которая готова нанять Дюваля палубным матросом.

— Благодарю. — Тэмкинхил прочитал письма, предложенные Эланом, и передал их стенографистке. — Запишите, пожалуйста, названия и имена.

Дождавшись, когда та вернет письма адвокату, дознаватель спросил:

— Мистер Мэйтлэнд, желаете ли вы подвергнуть мистера Дюваля перекрестному допросу?

— Нет, — отказался Элан.

Что бы сейчас ни произошло, процедура была проведена так тщательно и корректно, как можно было только желать.

Тэмкинхил вновь потеребил усы, потряс головой. Открыл было рот, словно собираясь что-то сказать, но передумал. Вместо этого он просмотрел содержимое лежавшей перед ним папки и достал отпечатанный типографским способом бланк. Под выжидательными взглядами присутствующих Тэмкинхил заполнил чернилами бланк в нескольких местах.

“Ну, вот оно”, — подумал Элан.

Тэмкинхил поднял взгляд на Анри Дюваля и посмотрел прямо в глаза.

— Мистер Анри Дюваль, — произнес он, затем продолжал читать уже по типографскому бланку. — На основании показаний, полученных в ходе данного расследования, я пришел к решению, что вам не разрешается въезжать или оставаться в Канаде, и, что было доказано, что вы относитесь к запрещенной категории, упомянутой в параграфе “т” статьи 5 закона об иммиграции, поскольку не выполняете или не соответствуете условиям или требованиям частей 1, 3 и 8 статьи 18 свода иммиграционных правил.

Сделав паузу, Тэмкинхил вновь взглянул на Дюваля. Потом продолжил ровным, твердым голосом:

— Настоящим я приказываю задержать и депортировать вас в место, откуда вы прибыли в Канаду, или в страну, уроженцем или гражданином которой являетесь, или в такую страну, каковая может быть одобрена министром…

“Задержать и депортировать.., параграф “т” статьи 5.., части 1, 3 и 8 статьи 18… Мы рядим свое варварство в покровы учтивости и называем это цивилизованностью, — подумал Элан. — Да мы же Понтии Пилаты[64], обманывающие себя, будто мы христианская нация. Мы милостиво впускаем какую-то сотню туберкулезных иммигрантов и самозабвенно бьем себя в грудь в упоении показной праведностью, игнорируя миллионы других искалеченных войной, на которой разбогатела Канада. Избирательной иммиграцией, отказами в визах мы приговариваем детей и целые семьи к нищете, а порой и смерти, а потом брезгливо отводим глаза и воротим нос, чтобы, не дай Бог, не увидеть этого или не учуять. Мы ломаем, отвергаем человеческое существо, а потом ищем разумных оправданий своему позору. И на все, что бы мы ни творили, на каждый образчик нашего лицемерия и фарисейства у нас есть закон или правило.., параграф “т” статьи 5.., части I, 3 и 8 статьи 18…”

Элан отодвинул стул и встал. Его мучило желание броситься вон из этого кабинета, ощутить свежий вкус холодного ветра и чистого воздуха…

Анри Дюваль с испуганным лицом взглянул ему в глаза. Дрогнувшим голосом выговорил одно только слово:

— Нет?

— Нет, Анри. — Элан медленно покачал головой и положил руку на его худое плечо под грубой матросской фуфайкой. — Очень сожалею… Но, по-моему, вы постучались не в ту дверь.

Палата общин

Глава 1

— Значит, кабинет вы информировали, — сказал Брайан Ричардсон. — И как они восприняли?

Он провел ладонью по покрасневшим от утомления глазам. Со вчерашнего дня, с момента возвращения премьер-министра из Вашингтона, Ричардсон почти все время провел за рабочим столом в своем офисе, откуда десять минут назад и отправился в такси на Парламентский холм.

Глубоко засунув руки в карманы пиджака, Джеймс Хауден стоял у окна своего кабинета в Центральном блоке, разглядывая неиссякаемый в разгар рабочего дня поток посетителей парламентского комплекса. За какие-то считанные минуты перед его глазами прошли: судя по всему, посол некой державы; трио сенаторов, очень похожих на высохших от древности индусских жрецов-пандитов; облаченная в траурно-черные одеяния духовная особа, шествовавшая грозным напоминанием о неотвратимости судного дня; казенные курьеры, лелеявшие украшенные монограммами почтовые сумки как символ своей сиюминутной значимости; шумливая стайка парламентских репортеров; чувствовавшие себя в привычной обстановке, как рыбы в воде, депутаты парламента, откушавшие ленч или совершившие вместо него оздоровительную прогулку; ну и, конечно, неизбежные туристы, многие из которых останавливались позировать своим друзьям с фотокамерами рядом с застенчиво-глуповато улыбавшимися полисменами Королевской конной полиции.