На высотах твоих

— Хорошо. — Он снял очки и занялся полировкой стекол. Не глядя на секретаря, попросил: — Пригласите его войти, пожалуйста.

Элан Мэйтлэнд решил пройти полмили от своей конторы до порта пешком, и теперь его щеки горели, исхлестанные ледяным ветром. Он был без шляпы, легкое пальто скинул на ходу, переступая порог кабинета. В руке он держал портфель.

— Доброе утро, мистер Крамер, — поздоровался Элан. — Очень любезно с вашей стороны, что смогли меня принять без предварительной записи.

— Я государственный служащий, мистер Мэйтлэнд, — отвечал Крамер своим обычным педантично-церемонным тоном. — Двери моего кабинета всегда открыты — в разумных, конечно, пределах, как вы понимаете. Чем могу служить?

— Вам, вероятно, уже доложили, я адвокат, — отрекомендовался Элан.

— Да, — кивнул Крамер. «К тому же молодой и неопытный», — добавил он про себя. Эдгар Крамер на своем веку повидал немало адвокатов, а со многими ему доводилось, так сказать, скрещивать шпаги. О большинстве из них он остался невысокого мнения.

— Пару дней назад я прочитал о вашем назначении сюда и решил подождать вашего прибытия. — Элан старался нащупать правильный тон, не желая настраивать против себя этого человека, чья добрая воля может иметь важное значение.

Поначалу он намеревался обратиться от имени Анри Дюваля в иммиграционную службу сразу же после Рождества. Но после того, как потратил целый день на изучение закона об иммиграции и юридических прецедентов, вечерние газеты 26 декабря опубликовали короткое сообщение о том, что министерство по делам гражданства и иммиграции назначило нового главу своего регионального управления в Ванкувере. Обсудив эту новость со своим партнером Томом Льюисом, который негласно навел кое-какие справки, они решили подождать приезда вновь назначенного чиновника — даже ценой потери нескольких драгоценных дней.

— Ну, вот я и прибыл. Так что, может быть, объясните, почему вы этого так дожидались, — Крамер сморщил лицо в подобие улыбки. Если он сможет помочь этому новоиспеченному адвокату, решил он про себя, — конечно, при условии, что тот окажется полезен для его ведомства, — он, безусловно, окажет ему содействие.

— Я обращаюсь к вам по поручению клиента, — тщательно выбирая слова, сказал Элан. — Его зовут Анри Дюваль, и в настоящее время он задержан на теплоходе «Вастервик». Я бы хотел предъявить вам письменные полномочия действовать от его имени.

Он открыл портфель и достал лист бумаги — перепечатанную на пишущей машинке копию текста, который Анри подписал во время их первой беседы, — и положил его на стол перед Крамером.

Эдгар Крамер внимательно прочитал предложенный документ и отложил его в сторону. При упоминании имени Анри Дюваля он слегка нахмурился и несколько поскучневшим голосом поинтересовался:

— А позвольте спросить, мистер Мэйтлэнд, как долго вы знакомы со своим клиентом?

Вопрос был весьма необычным, но Элан предпочел не проявлять строптивости. Как бы то ни было, Крамер казался достаточно дружелюбным.

— Знаком с ним три дня. По правде говоря, я впервые узнал о его существовании, прочитав сообщение в газетах.

— Понятно, — Эдгар Крамер сложил кончики пальцев, приподняв ладони над столом. Когда бы он ни погружался в раздумье, он всегда принимал эту свою излюбленную позу. Немедленно по прибытии в Ванкувер он, конечно же, затребовал подробнейший отчет об инциденте с этим Анри Дювалем. Заместитель министра Клод Хесс предупредил его о желании министра, чтобы это дело велось с предельной корректностью, и теперь Крамер испытывал удовлетворение от того, что, с его точки зрения, такая корректность здесь была проявлена. В таком же смысле он высказывался накануне, отвечая на вопросы репортеров ванкуверских газет.

— Вы, может быть, не видели газетных статей. — Элан вновь открыл портфель и полез было за вырезками.

— Не утруждайтесь, пожалуйста. — Крамер решил, что будет дружелюбен, но непоколебим. — Какую-то статейку я успел просмотреть. Но мы в нашем ведомстве не очень-то полагаемся на газеты. — Тут он скривил губы в натянутой улыбке: — Видите ли, у меня есть доступ к официальным досье, которые мы считаем более важными.

— Но какое же досье может быть на Анри Дюваля? — удивился Элан. — Насколько я могу судить, официального расследования никто практически не предпринимал.

— Вы совершенно правы, мистер Мэйтлэнд. Вопрос настолько ясен, что и предпринимать ничего не нужно. У этого субъекта нет ни официального статуса, ни документов, ни, очевидно, гражданства. Поэтому, что касается нашего ведомства, не существует ни малейшей возможности даже рассматривать его как потенциального иммигранта.

— У этого субъекта, как вы его называете, — возразил Элан, — нет гражданства по крайне необычным причинам. И если вы читали газеты, вам это должно быть известно.

— Несомненно, мне известно, что в прессе публиковались определенные заявления, — снова эта натянутая улыбка. — Но когда накопите такой опыт, как у меня, то научитесь понимать, что газетные байки и подлинные факты порой сильно разнятся.