На высотах твоих

В редакционном помещении становилось все оживленнее, его постепенно заполняли сотрудники дневной смены. Занял свое место неподалеку от отдела городских новостей заместитель выпускающего редактора. Из главной редакции новостей поплыл бумажный поток, который направлялся в наборный цех к верстальщикам, располагавшимся тремя этажами ниже. Установился ровный темп, который будет достигать пика по мере наступления срока подписания дневных выпусков.

— Честно говоря, я разочарован, — размышлял вслух Вулфендт. — Я и впрямь ожидал от истории с этим твоим зайцем гораздо большего…

Он начал загибать пальцы:

— О самом Дювале мы написали, о судне тоже, отклики читателей опубликовали, в иммиграционной службе были — и все впустую. Попробовали раскопать что-нибудь за рубежом — безрезультатно. Дали телеграмму в ООН — они займутся этим вопросом, но один Бог знает когда — а мне ведь газету все равно выпускать надо, а? И что дальше?

— Я-то надеялся, что кто-нибудь важный решится ему помочь.

Рассыльный на бегу положил на стол пачку непросохших сигнальных экземпляров уже подписанных полос.

Вулфендт помолчал. За его высоким лбом шла напряженная работа: острый ум стремительно просчитывал все «за» и «против».

— Вот что, — решительно сказал он. — Даю тебе еще двадцать четыре часа. То есть один-единственный день, чтобы отыскать такого доброго молодца на белом коне.

— Спасибо, Чак, — расплывшись в довольной улыбке, Дан Орлифф направился к выходу. Обернувшись, через плечо окликнул: — А знаешь, Чак, там, на горе, холод страшный.

Так ничего и не придумав, он пошел домой, позавтракал с женой Нэнси и отвез свою шестилетнюю дочь Патти в школу. К тому времени, когда он вернулся в деловую часть города и остановил машину у здания иммиграционной службы, было уже около десяти часов. Он и сам не знал, зачем приехал сюда — позавчера Дан уже интервьюировал Эдгара Крамера и не добился от него ничего, кроме скучного официального заявления. Но по логике начинать следовало все отсюда.

— Разыскиваю рыцаря на белом коне, — доверительно сообщил Дан молоденькой девушке, исполнявшей обязанности секретаря Эдгара Крамера.

— А он только что вон туда проскакал, — ответила она, показывая пальцем. — Прямо в палату для буйных.

— Меня всегда удивляло, — заметил Дан, — как это нынешним девочкам удается быть одновременно такими сексуальными и такими умненькими.

— У моих гормонов очень высокий коэффициент умственного развития, — проинформировала она его. — А муж научил меня ответам на все вопросы.

Дан горестно вздохнул.

— Итак, если вы закончили упражняться в остроумии, — не дала ему опомниться девушка, — я вам скажу еще кое-что. Вы репортер, вам нужен мистер Крамер, и он в данный момент очень занят. Все.

— Что-то не припомню, чтобы мы были знакомы.

— Никогда и не были, — дерзко парировала она. — Просто репортера сразу видно. Они все малость чокнутые.

— Для разнообразия вам попался один не чокнутый. Поэтому, если не возражаете, я подожду.

Девушка улыбнулась и кивнула в сторону закрытой двери кабинета Эдгара Крамера:

— Судя по звукам, долго вам ждать не придется.

Дан расслышал резкие голоса, звучавшие на повышенных тонах. Его острый слух уловил слово «Дюваль». Через несколько минут из кабинета вылетел Элан Мэйтлэнд с горевшими злым румянцем щеками.

Дан Орлифф догнал его у выхода из здания.

— Извините, — окликнул он Элана. — Сдается, у нас с вами найдутся общие интересы.

— Едва ли, — отрезал Элан. Он и не собирался останавливаться. Его всего трясло от злости — запоздалая реакция на вынужденную сдержанность.

— Спокойно, — поравнявшись с Эланом, Дан мотнул головой в сторону здания, из которого они только что вышли. — Я не из этих. Репортер.

Элан Мэйтлэнд остановился на краю тротуара.

— Тогда простите, — он перевел дыхание, смущенно улыбнулся. — Я просто готов был сорваться, а тут вы подвернулись под руку.

— Всегда к вашим услугам, — добродушно пошутил Дан. Мысленно он уже отметил портфель и галстук в цветах университета Британской Колумбии. — А вы часом не адвокат?

— Адвокат.

— Представляете некоего Анри Дюваля?

— Да.

— Не могли бы мы где-нибудь потолковать?

Элан Мэйтлэнд заколебался. Эдгар Крамер обвинил его в том, что он ищет шумихи, на что разозленный Элан пообещал, что теперь именно этого и будет добиваться. Однако ему трудно было так сразу отделаться от инстинктивного стремления всех адвокатов избегать заявлений для прессы.

— Не для печати, только между нами, — тихо спросил Дан Орлифф, — что, дела плохи?

Элан скривил лицо в кислую гримасу:

— Сугубо между нами, хуже некуда.

— В таком случае, что вам или Дювалю терять?

— Нечего, наверное, — задумчиво протянул Элан. А правда, подумалось ему, потерять они ничего не потеряют, а какая-то польза, может, и выйдет. — Ладно. Пойдемте, кофейку выпьем.

— Вот как чувствовал, что сегодня удачный день будет, — с блаженным видом констатировал Дан Орлифф. — Да, кстати, где коня-то привязали?

— Коня? Какого коня? — растерялся Элан. — Я пешком пришел…

— Не обращайте внимания, — извиняющимся тоном попросил Дан, — что-то я расшалился сегодня. У меня здесь машина.