На взлёт!

И вдруг вспомнилась фраза, произнесенная Райсулом, когда они смотрели на пролетающих грифонов.

Есть место, где грифон не тронет человека!

Бенц не стал ничего решать и рассчитывать. Он вскочил на ноги и отчаянно прыгнул на единственное место, где его не могли достать ни когти, ни клюв.

На спину Раскату.

9

Вьется кругом над полями,

Виснет пластью надо рвами,

Мчится скоком по горам,

Ходит дыбом по лесам.

(П. Ершов)

От резкого толчка, от обрушившейся на спину неожиданной тяжести грифон потерял равновесие, забил крыльями, едва не забарахтался, словно сбитый стрелой. Но у самой земли он выровнял полет и толчком, с усилиями вновь набрал высоту.

А на спине его разыгралась битва.

Мужчины вцепились в друг в друга. Дик, сидя задом наперед на орлиной шее, у самого седла, удерживал руки противника. Халфатиец, рыча от ненависти, пытался плечами столкнуть Бенца, по-волчьи тянулся зубами к его горлу. Дик встретил его ударом – лбом в переносицу. Всадник вскрикнул, отшатнулся, а Дик подтолкнул его.

Хозяин грифона сорвался с седла, полетел вниз – и остался лежать у подножья башни, словно сломанная кукла.

Дик вцепился в низкую луку седла, чтобы удержаться.

Грифон с клекотом снизился. Опустился на все четыре лапы. Склонил голову над телом всадника. Тронул его клювом.

Воспользовавшись замешательством грифона, Дик перебрался в седло. Спрыгнуть наземь он не пытался. Зато помянул недобрым словом того, кто не додумался приделать к седлу стремена. Или они мешали бы в полете крыльям? К седлу были приделаны два полукруглых «желоба», обтянутых кожей – чтобы ноги лежали вдоль хребта грифона. Дик уселся, как только что сидел халфатиец. Да, словно на коленях стоишь. Неудобно.

Грифон наконец поверил, что потерял хозяина. И понял, что у него на спине восседает наглый чужак.

Золотой красавец поднял голову и звонко защелкал клювом.

– Обещаешь меня порвать на тряпочки, да? – негромко спросил Дик

Видимо, он правильно перевел речь грифона. Тот коротко, зло вскрикнул, присел на задних лапах, оттолкнулся ими – и мощным прыжком ушел в воздух.

Дик еще не видел, как взлетают грифоны. Тело зверя было устремлено вверх, клюв целился в луну. Чтобы не сползти вниз, Дик прильнул к оперенной мощной шее, обронив узду и обеими руками вцепившись в низкую луку. Только бы не лопнула подпруга!

Сейчас Дик, вытянувшись, лежал на спине взлетающего могучего зверя. Как две стрелы, человек и грифон были устремлены ввысь среди вздыбленного мира.

Набрав высоту, грифон вскрикнул, принял горизонтальное положение – и вдруг резко накренился на левое крыло, стараясь сбросить самозваного всадника.

– Раскат, не дури! – заорал Бенц, цепляясь за седло.

Грифон, не выправляя полета, встряхнулся всем телом.

Дик держался, вцепившись в луку седла, словно клещами. Мир вокруг накренился, город опрокинулся набок, словно огромная чаша. Полная луна укатилась вниз.

Страха не было. Был восторг. Даже летучий корабль не давал такого великолепного ощущения высоты. Если бы грифон сбросил всадника, Дик умер бы счастливым.

Раскат выровнял полет, сделал широкий круг над городской стеной. Снизу что-то кричали стражники. Грифон недовольно заклекотал и по дуге полетел прочь от города.

«Куда он меня тащит?» – мелькнула мысль – и тут же исчезла. И впрямь, какая разница – куда? Главное – высота! И ветер, ох, какой ветер! На летучем корабле такого не было. Грифон нырял из потока в поток. Дик заметил, что Раскат старается идти навстречу ветру, так ему было проще, встречный ветер не заламывал перья...

Это было последней осознанной мыслью Дика Бенца, потому что грифон взялся за наездника всерьез.

Круг с набором высоты, еще один, еще...

И грифон, сложив крылья, клювом вниз устремился к земле.

Дик почувствовал, что ползет из седла на шею зверюге.

– Курица проклятая! – заорал Дик, коленями стиснув переднюю луку седла.

У самой земли Раскат ударил крыльями, извернулся, едва не задев лапами кусты на опушке. И вновь ушел в высоту – вертикально, вывернув крылья под другим углом.

Дика потащило назад.

В седле он не удержался – и лежал животом на теплом, остро пахнущем львином крупе, обеими руками цепляясь за «желобки». Ноги его болтались над бездной. Бросив взгляд вниз, Бенц увидел меж своих сапог сильный, оперенный, резко дергавшийся хвост. На миг показалось, что это его, Дика, собственный хвост. Бенц нервно рассмеялся и, подтянувшись на руках, вернулся в седло. «Желобки» выдержали его вес, не оторвались!

На смех всадника грифон ответил грозным криком. Он перестал подниматься, лег в воздушном потоке и, неподвижно распахнув крылья, явно обдумывал, как сбросить недруга. Дик тем временем получше уселся в седле, подобрал широкую синюю узду. Он наслаждался каждым мгновением сбывшейся мечты.