На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке

Полезной связью резидентуры стал Густаво Мачадо, один из руководителей компартии Венесуэлы («Чарро»). В Боготе он жил с 1939 года. Существовал Густаво на скромные доходы от книжного магазина, попутно занимался прокатом мексиканских и советских фильмов. Резидент познакомился с Густаво в посольстве, куда он пришёл, чтобы выяснить возможность получения из СССР литературы на испанском языке.

Во время этой встречи венесуэлец рассказал, как в 1926 году приехал в Москву по линии Коминтерна, чтобы просить о предоставлении ему парохода для высадки отряда революционеров в Венесуэле. Задача ставилась грандиозная – свержение диктатуры Хуана Гомеса! «В Москве мне отказали, – улыбаясь, развёл руками Густаво. – Или от таких просьб у Коминтерна не было отбоя – или меня приняли за сумасшедшего».

Фиаско в Советском Союзе не заставило Мачадо отказаться от плана. Он и его сподвижники зафрахтовали французское судно в нью-йоркском порту, и в 1929 году высадились на острове Кюрасао, чтобы захватить оружие голландского гарнизона. Операция прошла успешно: винтовки и патроны получили все участники экспедиции. Воодушевлённые успехом, они направились к месту высадки на венесуэльском побережье в районе Ла-Вела-де-Коро.

Президент Гомес в борьбе за власть прошёл долгую школу вооружённой борьбы, повсюду имел шпионов, и заранее подготовился к атаке повстанцев. Они не выдержали прямого столкновения с войсками и были рассеяны. Мачадо удалось избежать ареста и расстрела только потому, что он уходил от преследования через горы, тяжелейшим маршрутом, который казался противнику «нелогичным».

Антипов запросил санкцию на контрактацию Густаво: «Он производит впечатление развитого, преданного нам и осведомлённого человека. Имеет обширные связи в либеральных кругах Колумбии и Венесуэлы. Будет использоваться для получения политической информации и наводок. Связь – через его жену, Марию Лукас де Мачадо, 37 лет, француженку из Бретани. Брак они заключили 17 лет назад, имеют троих детей. Мария училась в Париже, получила гражданство Венесуэлы, является членом КПВ. В 1936 году арестовывалась в Каракасе за участие в подпольной организации нефтяников. Энергичная, хитрая. Для переписки – «Бася».

Центр ответил на следующий день, без каких-либо комментариев: «Данными о приезде Густаво Мачадо в Москву в 1926 году не располагаем, не имеется также сведений о том, что он является руководящим деятелем КПВ».

Антипов разъяснил: «Чарро» приезжал в Москву как мексиканский эмигрант Антонио Моралес». Через день пришёл ответ: «Действительно, мексиканский гражданин Моралес, 1989 г.р., проходит по въездному делу № 83730. Прибыл 21.08.26. Выехал в Мексику. В декабре 1930 года Мачадо по ходатайству МОПРа был разрешён въезд в СССР. В ГРУ сведений на него нет. По линии Г. Димитрова тоже».

Густаво дал согласие помогать советской разведке. Основа, конечно, была единственно возможной – идеологическая. Он помог Антипову лучше понять непростую ситуацию в Венесуэле, после отъезда в Каракас присылал по каналам «земляков» политическую информацию. На «оперативные расходы» Густаво ежемесячно получал по сто долларов. Был обусловлен пароль для встреч с сотрудниками разведки: наш человек – «Mil saludos de Alejo», ответ – «Ah Rubio Español!» Нужно сказать, что в начале 1950-х годов, когда Густаво находился в эмиграции в Мексике, от «материальной помощи» советского резидента он отказался: «Сейчас деньги у меня есть».

Постепенно наладили выпуск посольского бюллетеня. Типография располагалась по соседству, её работники были членами КПК, что использовалось для раздувания слухов о финансировании посольством издания газет и листовок КПК. Возможно, по этой причине Антипов в январе 1945 года получил по «Воднику» указание: «Мероприятия через него не проводить. Связь с «земляками» запрещена категорически».

Общий контроль над выпуском бюллетеня осуществлял посол Резанов, «теневым» главным редактором был Николай Алексеев, атташе по печати. Технической редактурой занимался каталонец Габриэль Трильяс Бласкес, опытный журналист. Его считали полезным сотрудником, журналистскую закалку приобрёл на гражданской войне в Испании. К тому же он дружил и переписывался с колумбийским посланником в Москве Альфредо Микеленой. Именно от Трильяса в совмиссии узнали, что Микелена обратился к президенту Лопесу за разрешением заключить брак с русской гражданкой Дарьей Семёновой. Брак состоялся, однако новым послом Колумбии в Советском Союзе вскоре стал генерал Доминго Эспинель.

Сотрудники посольства с понятным нетерпением ожидали ежедневных сводок Информбюро о событиях на советско-германском фронте. На политинформациях для коллектива выступали Гонионский, Алексеев, Антипов, но чаще всех Догадкин. Его освещение событий однажды похвалил посол: «Чётко, доходчиво, анализ на уровне Генштаба!» Немногие посвящённые в характер служебных обязанностей Догадкина постарались спрятать улыбки. В посольстве он занимался не статистикой, как написал колумбийский корреспондент, а был командирован по линии Разведуправления Главного морского штаба ВМФ.