На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке

Тарасов добавил несколько строк к донесению Меки: «С Ромеро я был знаком по Испании. Он, будучи командиром 2-го корпуса, который занимал фронт непосредственно в Мадриде от Национального дворца до площади Монклуа, часто общался со мной, бывал по делам, обедал и т. п. В Мехико я до сих пор удачно избегал встреч с ним, хотя он заходил в посольство за материалами для журнала «Дефенса». Уже находясь в Мексике, Ромеро написал книгу, в которой поведал, что был арестован гестапо на территории Франции за испанские дела и подвергался пыткам. Он всегда тяготел к литературным преувеличениям. О личности Ромеро я проинформировал Уманского, и он распорядился больше его не принимать».

В посольство приходили письма, как правило, анонимные, предупреждающие о возможной опасности. В 1943–1944 годах от доброжелателей поступило десятка полтора подобных «сигналов». По содержанию отдельных посланий можно было сделать вывод, что авторы имели доступ к информации закрытого характера. Вот одно из таких предупреждений:

«Сеньор Посол! Вчера в посольство в качестве посетителя вошёл г-н Бернардо Вандали в сопровождении Георга Ульриха Реме, который является немецким шпионом. Родился он в Германии, где находятся сейчас его жена и ребенок. До войны Реме работал в Берлине в «Америкен Экспресс Компани». Был близким другом д-ра Блоха, руководителя германской разведывательной службы. В США был сотрудником германского консула Фрица Видемана в Сан-Франциско (до его высылки из США). В Мексику прибыл в июне 1941 г. Находился в контакте с немецким послом. Реме ежемесячно получал деньги из посольства Германии, сейчас получает их по другим каналам. Он стремится расширять источники информации в правительственных кругах, интересуется военными портами Веракрус и Акапулько. Связь с Германией поддерживает через Швецию с помощью Роберто Эйзенбаха, который живёт неподалёку от Парка Чапультепек. Он же хранит деньги Реме, который снимает квартиру на ул. Република-дель-Сальвадор. В случае проверки деятельности Реме надо проявлять осторожность. У него есть свои люди в МВД. Он натурализовавшийся американец и имеет паспорт США. Известно, что Реме хранит в своей квартире много компрометирующих документов».

Содержание этих писем обсуждалось в резидентуре. Не осталось без внимания, что в письмах постоянно упоминались секретные или компрометирующие документы, хранящиеся по месту жительства предполагаемых немецких шпионов и агентов. Тарасов не без иронии оценил этот факт: «Примитивная повторяющаяся наживка. Пытаются заманить в ловушку, чтобы взять с поличным. Скорее всего, это американцы из ФБР осваивают навыки контрразведывательной работы».

«Конкуренты» в Мексике: у всех своя игра

Тарасов при каждой возможности ходил на приёмы в посольства западных стран – «конкурентов». Прекрасная возможность «нащупать» идеального кандидата для «контрактации». Надо было лишь внимательнее всматриваться, прислушиваться, использовать «подсказки» уже имеющейся агентуры. Подсказки могли быть разными, но главным в них должен быть мотив, из-за которого кандидат пошёл бы на «неформальный» контакт с советским дипломатом.

Среди западных «конкурентов», конечно, имелись тайные поклонники СССР и Сталина. Но, разумеется, тайные симпатии – это далеко не всё, для «контрактации» необходима основа. Самая проверенная основа для западников, далёких от коммунистических идеалов, – это деньги. Тарасов знал по опыту товарищей из разведки и своему собственному, что чем больше предлагалось денег перспективному кандидату, испытывающему нужду в финансовых средствах, тем проще проходила «контрактация». Кандидат из американцев, как прописано в «плане-задании», был бы идеальным вариантом, но помимо американцев обретаются в Мехико французы, англичане и их «попутчики», типа поляков и «разных прочих шведов». Для начала Тарасов решил «прощупать» именно поляков.

Заметными фигурами в польской колонии в Мексике были Владислав Нейман и Генрих Стебельский. Агент «Ковбой», используя свои связи в МИД Мексики и эмигрантской среде, подготовил для Тарасова характеристики на них, и резидент для большей рельефности добавил своих «штрихов», с учётом ситуации, сложившейся в международных делах по «польскому вопросу».

В отношении Неймана, польского посланника, сомнений не было – для «контрактации» не подходит: