На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке

К кремации должны были приступить только на следующий день. Печи крематория были не электрические, а газовые, и их бесконечно долго надо было накалять. Из посольства выделили пять человек для наблюдения за этой процедурой, длившейся сутки.

Позже Агентство ЮПИ распространило материал под названием «Как были сожжены останки посла Уманского». Статью опубликовали многие латиноамериканские газеты:

«Процедуру провели с большой простотой, без каких-либо церемоний, в присутствии только членов советской миссии, а также друзей и служебного персонала Пантеона. Процесс сжигания был чрезвычайно медленным, из-за того, что печь для кремации очень примитивна и находилась в плохом состоянии. Пришлось сделать срочный ремонт, чтобы ею можно было воспользоваться. С раннего утра началось разогревание печи, чтобы она была в функциональном состоянии к 11.00, когда прибыл временный поверенный в делах России господин Каспаров, чтобы приступить к процессу кремации, в соответствии с инструкциями, полученными из Москвы.

На часах было ровно 11.15, когда тело посла Уманского было помещено в железный аппарат, похожий на большую паррилью с чуть волнистым стальным листом в поддоне. Через час пятьдесят минут печь открыли и извлекли из этого аппарата пепел. Останки, которые уместились в двух сложенных ладонях, были помещены в небольшой мешочек из ткани кофейного цвета, а затем в ящичек тонкой работы из кедра, похожий на небольшую древнюю шкатулку.

Временный поверенный господин Каспаров находился неподалёку от печи, сопровождаемый членами дипломатической миссии, господами Андреем Глебским, первым секретарём; Кириллом Алексеевым, торговым представителем; Юрием В. Дашкевичем, корреспондентом ТАСС. Также входили в эту небольшую группу лиценциат Виктор Мануэль Вильясеньор как представитель Российско-мексиканского Института по культурному обмену, и его сеньора; Хосе Итурриага, из этого же Института; Нарцисо Бассольс-младший, как представитель своего отца, нынешнего посла Мексики в России.

После останков Уманского в печь были помещено тело его сеньоры, на кремацию которой тоже потребовалось около двух часов. Процедура с мешочком и деревянным ящичком повторилась, и имя Уманской было обозначено на прикрепленной к шкатулке табличке. Так один за другим были сожжены все тела. Грустная операция завершилась после 18.00. Один из членов миссии сообщил нам, что позднее пепел будет помещён в урны из серебра, которые без задержки будут отправлены в Россию.

Об этом заслуживающем сожаления происшествии посольством готовится детальный отчёт. Он будет направлен в Москву вместе с официальными разъяснениями правительства Мексики. На сегодняшний день в посольстве не имеют определённых данных, по каким причинам произошла катастрофа. Заключения экспертов, занимающихся расследованием этого дела, пока нет, и потому делать окончательные выводы преждевременно.

Корреспондент ТАСС Дашкевич, который вернулся в субботу из Коста-Рики, был потрясен этим событием и сказал нам, что даже представить себе не может, что случилось на самом деле: «На сегодня всё это лишь гипотезы, и ни на одну из них мы не можем опереться, пока не станет известным официальный отчёт правительства. Я читал в газетах, что самолёт напоролся на ограждение из железной сетки, чем и объясняется это происшествие. Но лучше было бы предположить, что это всего лишь последствие аварии: аппарат упал на сетку сверху, когда с ним уже что-то случилось».

Дашкевич живёт в Мехико более года и выезжал в Коста-Рику заранее, чтобы дожидаться там прибытия русской миссии. Он отказался высказать своё мнение о происшествии, потому что не находился в то время в Мексике, и не обладает достаточными фактами, чтобы сделать более или менее приблизительные выводы»[44].

Дашкевич старался отделаться от назойливого корреспондента ЮПИ, но тот прилип как репейник. Слишком много вопросов. Явная подстава СРС. Наверняка с их подачи в «Харперс Мэгэзин» появилась статейка о том, что «отделение ТАСС в Мексике возглавляет Юрий Дашкевич, который все 15 лет своей журналистской деятельности поддерживал связь с секретными агентами ОГПУ в разных странах».

…Следующую телеграмму о катастрофе Каспаров направил в Центр 4 февраля. По его оценке, «расследование, несмотря на ряд подозрительных обстоятельств, пошло по пути доказательства того, что катастрофа – результат несчастного случая». Каспаров также выяснил, что члены специальной комиссии, которые настаивали на объективном и тщательном расследовании, были из неё выведены. Ссылаясь на заявление одного из них, резидент сообщил, что специалисты отказались от обычной практики: «Обломки самолёта были собраны и увезены с места катастрофы в тот же день, без серьёзной технической экспертизы, хотя эксперты в подобных случаях обычно работают в поле по 3–4 дня. Комиссия занималась не расследованием как таковым, а выдвижением каждым её членом своих «мнений» о причинах, вызвавших аварию. В итоге всё свелось к двум версиям: