На закат от Мангазеи [СИ]

У противоположного берега темнела небольшая бревенчатая конструкция, похожая на приземистую избу, поставленную на высокие сваи.

Хадри обернулся и залопотал что-то непонятное. Шубин коротко ответил и сказал остальным:

— Сушим весла. Нельзя дальше без приглашения.

Хадри выудил из своих запасов принадлежности, разложил перед собой, несколько раз быстро поклонился, скрипуче напевая. Потом высек кресалом искры и поднял над головой факел. Пламя ярко вспыхнуло, раскидав по воде огненные блики.

— Ну наконец-то про огонь вспомнили, — проворчал Кокарев. — И чего, спрашивается, всю дорогу впотьмах тащились?

Шубин стоял, выпрямившись и настороженно вглядываясь вперед, будто чего-то ожидая. Изба на сваях оставалась темной и безлюдной, и Макарину даже показалась, что она наполовину разрушена.

— Может случилось чего, — пробормотал Шубин. — Давайте вперед. Но по-тихому.

Лодка стронулась с места и медленно стала двигаться к противоположному берегу. Хадри продолжал держать высоко над головой факел, и все так же светила луна, заливая серебром гладь озера. Изба приближалась и теперь стало видно, что дом занимал лишь часть широкого бревенчатого помоста, установленного на сваи. Перед избой на помосте виднелось несколько высоких столбов и по их неровному силуэту можно было догадаться, что это истуканы. Сам помост был окружен торчащими из воды голыми сваями, толстыми и тонкими, высокими и еле заметными над поверхностью, словно раньше помостов здесь было намного больше. Но когда лодка подошла к этим сваям вплотную, Макарин понял, что это не сваи.

Из воды торчали десятки идолов, вырезанных из дерева, потемневших от времени и влаги. Они скалили рты и таращили глаза, большие и маленькие, с круглыми и конусообразными головами, с одним, двумя и даже четырьмя ликами на каждую сторону света. Большая часть из них уже сгнила и осыпалась, но некоторые казались довольно крепкими, хоть и покрытыми речной слизью.

— Кладбище богов, — тихо сказал Шубин.

— Это как? — не понял Макарин.

— Идол почти всегда один. Редко когда два бога в одном месте. А тут их много. Всех ненужных, старых или провинившихся окрестные племена свозили сюда. Столетиями. И оставляли. Когда даже озера здесь еще не было. Запретный лес — подходящее место для кладбища ненужных идолов.

— Провинившиеся боги? — хмыкнул воевода. — Смешно.

— Да. Здесь другое отношение к богам. Утилитарное.

Лодка осторожно лавировала между торчащими истуканами. Чем ближе к помосту, тем их становилось все больше, и приходилось то и дело сворачивать, чтобы не столкнуться. Поэтому они не сразу заметили, как на помосте вырос чей-то силуэт, поднял руки, и тут же по обеим сторонам от него вспыхнули, разбрасывая искры, два факела.

От неожиданности Макарин чуть было не выпустил весла.

— Ну наконец-то, — пробормотал Шубин.

Факелы осветили часть помоста, деревянную лестницу, ведущую к воде, и фигуру старика, одетого в бесформенную холщовую хламиду, разрисованную сложным орнаментом. Длинные седые волосы его были заплетены в бесчисленные косички, с которых свисали ленты и костяные фигурки. Старик опирался на высокий шест, украшенный резьбой, перьями и соболиными хвостами.

Весла подняли. Лодка остановилась в нескольких саженях от лестницы. Старик смотрел на них щелками узких глаз без всякого выражения на темном морщинистом лице.

Хадри выпрямился и произнес тираду, которую закончил низким поклоном. Старик продолжал молчать и смотреть. Хадри сказал что-то еще, потом обернулся и в отчаянии глянул на Шубина.

— Мы пришли с миром, — громко сказал тот по-русски. — Слышали о тебе, как о великом ворожее. И знаем, что ты не имеешь права отказывать просящему. Мы не займем у тебя много времени.

Старик, ни слова не говоря, отвернулся, и тяжело опираясь на шест, двинулся к избе.

Шубин недоуменно пожал плечами и сказал:

— Будем считать, что это и есть приглашение. Причаливаем.

Глава 23

Изба внутри казалась больше чем снаружи. Одна из ее стен была обрушена, и вместо бревен там торчали жерди, покрытые в несколько слоев толстыми шкурами. Некогда добротное жилище теперь было похоже на кое-как залатанный сарай. С низких балок свисали гроздья сушеных трав и грибов, а по стенам, на бесчисленных полках громоздились глиняные, деревянные, стеклянные и даже каменные плошки и сосуды. Макарин втянул сладковатый сырой воздух полный странных запахов, и у него поплыло перед глазами.

Они сидели на медвежьих и волчьих шкурах в центре избы, вокруг круглого очага, выложенного диким камнем. Огонь лениво стелился по аккуратно сложенному хворосту, лизал тонкие поленья и бросал отсветы на лица.