На закате

Вернулся он затемно, когда весь лагерь уже погрузился в сон. Лидия прикрутила лампу и легла, но ей не спалось. Вдруг она услышала шаги. Откинув полог, в фургон влез Росс и швырнул ей на постель какой-то пакет.

– Завтра надень это, не то раздерешь руки в кровь, – бросил он и начал раздеваться.

Развернув бумагу, Лидия увидела дамские перчатки из мягкой кожи. По правде говоря, за день ее ладони уже покрылись волдырями и ссадинами, но она считала, что Росс не заметил этого. Слезы благодарности выступили у нее на глазах.

– Спасибо.

– Не за что. – Он погасил лампу и нырнул под одеяло.

– Значит, вы все-таки будете меня учить, несмотря на сегодняшнюю неудачу?

– Хуже, чем сегодня, уже некуда. Завтра наверняка будет лучше.

И хотя эти слова прозвучали не очень-то любезно, в них все же не было обычного раздражения. На следующее утро Лидия забралась на козлы уже в перчатках. Они ей очень нравились – не только потому, что приятно облегали руки, но и потому, что их купил Росс.

Отношения между молодоженами понемногу налаживались. Днем они виделись мало, а вечерами весело болтали и смеялись, как обычная семейная пара. Но потом неизменно случалось что-то, отчего Росс недовольно морщился, а между его бровями залегала глубокая складка.

Как-то вечером Скаут предупредил переселенцев, что на следующий день им предстоит преодолеть глубокую расселину.

– Один склон у нее крутой, поэтому не спешите, иначе колеса увязнут в песке. А второй – пологий. Подняться по нему не составит труда.

Несмотря на это предостережение, один из возниц пустил своих лошадей вскачь, и вскоре два фургона столкнулись. Началась суматоха. Кони испуганно ржали и не хотели слушаться. По обыкновению, позвали на помощь Росса.

Он не вернулся, когда настала очередь Лидии пересекать расселину. Доехав до края, она с опаской глянула вниз. От высоты у нее закружилась голова. Боясь, что спутники будут недовольны, если она задержит их, Лидия прищелкнула языком и хлестнула коней.

Находясь примерно посередине расселины, она вдруг почувствовала, что колеса начинают скользить. Лидия попыталась придержать упряжку, но кони ее не слушались, а когда натянула вожжи, вообще вышли из повиновения. Лидия в ужасе оглянулась. Корзинка, где спал Ли, стояла совсем близко к краю фургона. И вдруг лошади встали на дыбы.

– Не так, Лидия! – К ней уже мчался Росс на Счастливчике. Краем глаза она заметила, как муж, поравнявшись с фургоном, перескочил с седла на козлы и протяжным свистом отослал скакуна прочь.

– Не дергай поводья, а тяни, только осторожно.

Лидия старалась последовать его совету. От напряжения у нее заныли плечи и спина, но кони не подчинились ей, а фургон, накренившись, навис над каменистым дном.

– Дай я! – Руки Росса легли поверх ее рук. – Спокойней. Вот так. – Это в равной мере относилось и к перепуганным животным, и к Лидии. Щека Росса почти касалась ее щеки. Она чувствовала его дыхание у себя над ухом. А он продолжал шепотом: – Теперь отпусти немного. Они послушаются тебя, только не надо нервничать. Отлично, Лидия! Молодец. Еще чуть-чуть, и все в порядке.

Когда они без приключений спустились на дно, девушка торжествующе улыбнулась:

– Получилось! Я все же сумела, правда, Росс?

Шляпа соскользнула ей на спину, и роскошные волосы разметались по плечам. Сердце Лидии гулко колотилось от радости и недавно пережитого страха. Она обернулась к Россу, и он подумал, что не видывал в жизни ничего прелестнее. В живом выразительном лице Лидии невинность каким-то непостижимым образом сочеталась с чувственностью. Россыпь веснушек придавала ей особое трогательное очарование, а смеющиеся губы, нежные и слегка влажные, так и манили к себе. Господи! А ведь он до сих пор помнит сладость этих губ…

При ярком свете солнца глаза Лидии казались золотисто-карими. Заглянув в эти глаза, Росс увидел в них свое отражение – одинокого мужчину, восхищенного красотой и мечтающего прикоснуться к женщине, но не к любой, а именно к этой. Мужчину, истосковавшегося по ласке, мягкому голосу и удивительным тайнам, которые сулит тело той, что сейчас сидит рядом с ним.

Словом, в глазах Лидии он увидел себя. И то, что он увидел, испугало его.

Росс тут же убрал руки и глухо пробормотал:

– Да, ты отлично справилась. – Подобрав вожжи, он отодвинулся, так что теперь его и Лидию разделяли несколько дюймов. – Дальше я буду править сам.

Она не понимала, что происходит. В какой-то момент Лидии почудилось, будто Росс хочет поцеловать ее. Она была в восторге от этого. Лидии очень хотелось, чтобы он поцеловал ее. Хотелось снова ощутить, как его усы щекочут ее рот, как сольются их губы, как язык Росса проникнет внутрь. Она готова была петь от счастья в предвкушении этого божественного момента.

Но ничего подобного не произошло. Росс снова впал в свое обычное раздраженно-сварливое настроение, и так продолжалось до сегодняшнего утра, когда он в присутствии мистера Хилла неожиданно объявил, что сам разделает кроликов, избавив таким образом от этой неприятной обязанности жену.