На Западном фронте. Бес перемен

«Господин комиссар! Я новичок в дипломатических делах, но осознаю свою личную ответственность за безопасность граждан моей страны, работающих или проживающих со своими российскими мужьями в Брюсселе. Я пониманию, насколько Вы ограничены в своих поступках в отношениях с марокканской диаспорой. Предлагаю свою помощь, но и Вы должны мне помочь в выборе наилучшего варианта действия. Первое, что я предлагаю, это раздать моим дипломатам автоматы Калашникова, чтобы они открывали огонь по бандитам. Второй вариант - это приказ нашим водителям давить транспортными средствами скутеры нападающих вместе с их ездоками.

Подскажите, пожалуйста, какой из вариантов выбрать?»

Пока я излагал суть своих «предложений» (естественно, в постпредстве России при НАТО нет никаких автоматов), усы комиссара распушились, а глаза вылезли из орбит. Бедняга лишь произнес в ответ: «Мсье посол! Это кошмар!». Не дослушав его, я добавил: «То есть Вы, дружище, все же предпочитаете Калашникова! Я так и знал!». Я приятельски хлопнул ошалевшего полицмейстера по плечу и быстро удалился.

Через некоторое время иностранные дипломаты в Брюсселе отметили, что количество «гоп-стопов» резко пошло на убыль, а вскоре нападения совсем прекратились. А случилось, как оказалось, вот что.

В полицейском магазине в Брюсселе, куда я часто заезжал за сувенирами для моих друзей из Федерации практической стрельбы России, просивших меня привезти им профессиональные журналы, кобуры и тактические фонари, я познакомился с офицером брюссельской полиции. Он согласился тренировать меня по методике огневой подготовки в одном из городских полицейских тиров. Представился я ему дипломатом из России. Как-то раз после очередных занятий мы пили чай в раздевалке, и офицер спросил меня, знаю ли я лично нашего посла по имени Дмитрий Рогозин и что это за тип. Полицейский доверительно поведал мне свою версию недавних событий в Министерстве внутренних дел Бельгии. Оказывается, этот Дмитрий Рогозин хотел вооружить группу русских спецназовцев в Бельгии, чтобы перестрелять марокканскую мафию, но их комиссар выведал эти коварные планы и поручил брюссельской полиции сработать на опережение и предупредить лидеров марокканской общины о нависшей опасности. Марокканцы восприняли сигнал со всей серьезностью и решили больше не провоцировать русских, от которых, как известно, можно ожидать чего угодно. На том нападения на иностранок в Брюсселе прекратились.

В тот момент я еле сдержался от хохота. Итак, мой спектакль с усатым комиссаром сработал и даже оброс легендой.

В вопросах защиты интересов и достоинства наших граждан мы должны отбросить ложную «деликатность», на которую, кстати, как на порочную черту русского характера обращал внимание Федор Достоевский: