На Западном фронте. Бес перемен

Работа мне понравилась. По уровню политической ответственности, которой наделяли молодого специалиста в Комитете молодежных организаций, наши сотрудники ничем не уступали дипломатам уровня советника МИД СССР, а по возможностям творческой работы – намного их превосходили. Пройдет несколько лет, и привычка к самостоятельности не даст сотрудникам КМО сгинуть вместе с СССР – все они, несмотря на критическое отношение к «чудесам российской демократии и дикого рынка», быстро сориентируются в новой обстановке и неплохо устроятся.

Все мои новые коллеги были старше меня всего на несколько лет, но уже имели за плечами приличный опыт международной работы. Не помню случая, чтобы кто-то отказал мне в совете, как лучше сделать ту или иную работу.

«Без отрыва от производства», продолжая работать в КМО СССР, я окончил с красным дипломом экономический факультет Университета марксизма-ленинизма (УМЛ) при Московском горкоме КПСС. Занятия проходили вечером, домой добирался без сил, но второе образование я получить хотел, особенно в это новое время, когда познания в экономике помогали разобраться в происходящих событиях. В УМЛе преподавали высококлассные специалисты, никакой идеологической зашоренности я не почувствовал, а потому предмет поглощал с ученой страстью.

Кстати, хочу сказать, что учиться никогда и ничему не поздно. В середине 90-х годов – на радость отца – я попросил его прочесть мне курс основных лекций Московского авиационного института. Профессор, доктор технических наук, он с удовольствием исполнил мою просьбу и вместе с приглашенными им преподавателями МАИ и Академии Жуковского посвятил меня в чудеса сопромата и других технических и инженерных наук. Экзамены мне также пришлось сдавать отцу и его коллегам, и, поверьте, это было настоящее, строгое и очень сложное для меня испытание.

Сочетание знаний в областях внешней и военной политики, спецпропаганды, политэкономии и инженерном деле позволили мне многого добиться в жизни и принести пользу своей стране. Хотя, когда меня спрашивают, кто я по профессии, я всегда отвечаю словами В. И. Ленина, который в соответствующей графе анкеты писал «журналист, публицист». И это не шутка. Человек, свободно владеющий родной речью и иностранными языками, понимающий смысл слов и умеющий раскрыть своего собеседника, при наличии дополнительного специального образования, фантазии, объемного мышления и природного интеллекта способен освоить множество профессий. Было бы время и желание. Работа в Комитете позволила мне убедиться, что в отношениях между государствами и политическими системами не должно быть места пустопорожней болтовне и сентиментальным чувствам, которые пытались нам внушить лицемерные отцы перестройки. Сказки о «новом мышлении» и «общечеловеческих ценностях» были придуманы опытными западными пропагандистами для разложения советского строя.

В отношении России Запад традиционно проводил политику ее ослабления и сдерживания. Причем градус и вектор такой политики не зависели от содержания актуального на тот момент государственного строя нашей страны. Ни династические связи русских монархов (среди которых русских по крови почти не было), ни военно-политические альянсы Российской империи (в том числе и в ущерб себе) с ведущими западными державами, ни решающий вклад СССР в победу антигитлеровской коалиции, ни миролюбивые и чудные по своей наивности воззвания молодого демократического правительства России в постперестроечное время так и не растопили ледяное сердце Снежной королевы Запада.

Однажды Федор Достоевский в «Дневнике писателя» проанализировал любопытную публикацию в «Петербургской газете». Среди сводок военных действий на Балканах (тогда шла очередная русско-турецкая война за освобождение неблагодарных южных славян от ига Османской империи) Достоевский наткнулся на описание «странного» поведения некого британского парламентария, который решил скоротать свой скучный отпуск в штабе русской императорской армии: