На Западном фронте. Бес перемен

В КМО СССР существовала негласная традиция, согласно которой переговоры с участием «большого начальства» (секретарей ЦК ВЛКСМ) наши работники должны были обеспечивать самостоятельно, не прибегая к услугам профессиональных переводчиков. Это было вызвано не столько степенью откровенности беседы, сколько желанием подчеркнуть статус приема «на высоком уровне». Проблем даже с самым сложным переводом я не испытывал. Свободное владение испанским и французским языками было неотъемлемой частью моей профессии.

В этот раз я должен был переводить беседу делегации испанских социалистов с первым секретарем ЦК комсомола Виктором Мироненко, ранее работавшим во главе украинского комсомола. О Мироненко ходили слухи, что он - «большой демократ горбачевского разлива». Все шло как обычно, беседа уже близилась к концу, но вдруг наш комсомольский босс, как бы невзначай, решил в подтверждение своей мысли привести цитату из Евангелия от Матфея. Артистично закинув голову назад и прикрыв ладошкой глаза, отразившие секундный порыв глубоко верующего человека, он стал на память читать отрывок из Священного Писания.

Я был поражен. Я даже не мог себе представить, что среди этих прожженных бюрократов и циников можно встретить действительно тонкого, интеллигентного человека, да еще и ревнителя христианской веры. Кроме того, я был уязвлен, так как точно не ожидал такого оборота дела и не был готов идентично перевести евангельский текст.

Сообразив, что от Виктора Ивановича можно ждать и других сюрпризов, я перечитал Евангелие на всех доступных мне языках, чтобы в случае чего быстро сориентироваться по тексту и не подвести моего нового кумира. Я ждал нашей следующей встречи, я был готов расшибиться в лепешку, лишь бы мудрые слова и пламенная аргументация этого благородного человека могла дойти до помутненного сознания его иностранных собеседников и обратить их в нашу веру. Я вдруг почувствовал себя рыцарем, призванным моим сюзереном Ричардом Львиное Сердце отправиться в дальний крестовый поход в Палестину ради освобождения от неверных Гроба Господня.

Но очередной «облом» моих романтических чувств не заставил себя долго ждать. Нет, мой кумир по-прежнему звал меня, по-прежнему театрально вскидывал голову и закатывал полные слез глаза, и... по-прежнему цитировал один и тот же отрывок из Евангелия от Матфея. Библии он вовсе не читал, а фокус с Евангелием проделывал с целью личного «пиара». Кумир оказался обычным комсомольским плутом, одной из мертвых душ поздней советской партноменклатуры. Я был разочарован. Не желая более иметь дела с этими людьми, я решил сменить род деятельности.

Но только сейчас я понимаю: а может, это сам Господь дал мне опыт общения с Виктором Мироненко, чтобы заставить меня перечитать Евангелие сразу на трех европейских языках?

В 1990 году на должность первого секретаря ЦК ВЛКСМ пришел пермяк Владимир Зюкин. «Зюкины дети» - аппарат ленинского комсомола стал все более превращаться в коммерческую организацию, активизировался захват партийно-комсомольской собственности под будущие банки и офисы.

«Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земле, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства».

Так на лихой гоголевской русской тройке новые Чичиковы влетели в не менее лихие 90-е.

Преступление и наказание

Москва конца 1990-го - начала 1991 года напоминала мне город перед эвакуацией. Все закупали соль и муку, отправляли родителей и детей жить за город, искали новую, пусть даже не очень серьезную, но точно не прежнюю работу. Все трещало по швам. Никто не работал. Все слушали по радио прямое включение с заседаний союзного и российского Верховных Советов, где один демагог сменял на трибуне другого.

За время работы в КМО СССР я познакомился со многими депутатами молодого российского парламента. Здесь же, в стенах Верховного Совета, впервые была сформирована патриотическая оппозиция, получившая название «Российское народное собрание». Ее костяк представляла коалиция трех политических групп: Демократической партии России во главе с депутатом Николаем Травкиным, Российского христианско-демократического движения, которое возглавлял энергичный депутат и философ Виктор Аксючиц; и Конституционно-демократической партии (Партии народной свободы) Михаила Астафьева - депутата, как мы шутили, с характерным «ленинским прищуром».