На Западном фронте. Бес перемен

«Что касается права угнетенных царской монархией наций на самоопределение, т. е. на отделение и образование самостоятельного государства, то социал-демократическая партия, безусловно, должна отстаивать это право. Этого требуют как основные принципы международной демократии вообще, так и в особенности неслыханное национальное угнетение большинства населения России царской монархией, которая представляет из себя самый реакционный и варварский государственный строй по сравнению с соседними государствами в Европе и в Азии. Этого требует дело свободы самого великорусского населения, которое неспособно создать демократическое государство, если не будет вытравлен черносотенный великорусский национализм, поддерживаемый традицией ряда кровавых расправ с национальными движениями».

Под нацией большевики понимали всякую народность, представленную в Российской империи и доселе не имевшую не то что своей государственности, но и собственной национальной культуры и даже письменности. Понятно, зачем это было нужно партии революционеров. Ленин и его товарищи искали внутри страны влиятельных союзников, ненависть которых могла бы быть направлена против режима. Позднее сами большевики силой оружия и пропаганды левых идей исправили последствия Брестского мира и создали Советский Союз, но мина «права наций на самоопределение» так и осталась в советской конституции.

Славяне, освоившие обширные пространства Евразии и основавшие вместе с различными финно-угорскими и тюркскими племенами и народностями великую русскую цивилизацию, в союзники большевикам не годились. В национальном вопросе русским отводилась бессловесная роль глины, от которой отрывались куски пожирнее для лепки государственности «младших братьев». При этом «старший брат», заклейменный как «надсмотрщик в тюрьме народов» (так большевики обзывали царскую Россию), должен был не только соглашаться с беспрецедентным переделом его родовой и отвоеванной у всяких шведов, поляков и тевтонов территории (на что не посмели решиться даже злейшие супостаты России), но и оплачивать за свой счет все эти «репарации и контрибуции» - в строгом соответствии с линией партии.

Русский народ был задействован в революции только как таран для слома сопротивления правящего класса. Русских крестьян, солдат и рабочих толкнули в братоубийственную Гражданскую войну. Гениальные лозунги Ленина: «Земля - крестьянам!», «Фабрики - рабочим!», «Мир - народам!» оказались обманом. Вместо мира русские получили Гражданскую войну, вместо воли - колхозы и подавление чувства хозяина. «Неправильно было бы под правом на самоопределение понимать что-либо иное, кроме права на отдельное государственное существование», - вот квинтэссенция русофобского смысла новой национальной политики.

Надо сказать, что классики марксизма-ленинизма, с одной стороны, создали великую гуманистическую и экономическую теорию освобождения человека труда от гнета империализма и дикого капитализма, с другой, - увлекшись борьбой с реакционным по отношению к европейским революционерам царизмом, Маркс и Энгельс в своей публицистике допустили пренебрежительные и даже оскорбительные по отношению к русскому народу и России высказывания. Говоря о славянских землях, оккупированных в ту пору турками, Маркс иронизирует:

«Этот прекрасный край имеет несчастье быть населенным целым конгломератом различных рас и национальностей, о которых трудно сказать, какие из них наименее подготовлены к прогрессу и цивилизации».

В 1882 году Энгельс откровенничал с Каутским: «Вы могли бы спросить меня, неужели я не питаю никакой симпатии к малым славянским народам и обломкам народов, разделенным тремя клиньями, вбитыми в славянство: немецким, мадьярским и турецким? В самом деле - чертовски мало». А вот еще поразительные признания товарища Энгельса: