На заре человечества. Неизвестная история наших предков

Ветвь N дала начало подветви R, а линии, исходящие из подветви R, называющиеся J, H, V, T, K и U, заселили Ближний Восток и Европу. Практически все европейцы принадлежат к одной из этих шести линий, или к седьмой – X, линии прямо ответвляющейся от N, а не от R: отсюда и название занимательной книги популяционного генетика Брайана Сайкса «Семь дочерей Евы». Линия U, самая плодовитая из дочерей, имеет несколько ответвлений, из которых одно, по странной логике, носит индекс K, а остальные от U1 до U6.

Восстанавливая популяционную историю Европы, группа Ричардса начала с главных европейских митохондриальных линий, затем искала современных потомков корневой популяции на Ближнем Востоке. Затем ученые сравнивали области митохондриальной ДНК у европейских представителей, например куста U5 и у ближневосточных. После того как эти две группы U5 разошлись в разные стороны, каждая стала накапливать свои мутации. Поэтому обнаружить новые мутации европейской U5 было несложно: это были те мутации, которых нет на U5 ближневосточной.

Зная число новых мутаций европейской U5 и обычный темп накопления изменений в митохондриальной ДНК, группа Ричардса смогла подсчитать, какое время U5 присутствует в Европе. Тот же алгоритм применяли и для остальных ветвей европейской родословной{131}.

В итоге установили, что три четверти нынешнего населения Европы принадлежит всего к семи кустам митохондриальной ДНК, объединяющим около 40 отдельных линий. Самый старый куст, U5, присутствует в Европе 50 000 лет, возможно, пятью тысячами лет больше или меньше. Эти выводы согласуются с археологической датировкой стоянки в Болгарии, самой старой из известных европейских стоянок современных людей, возраст которой определяется в 45 000 лет и считается началом позднего палеолита в Европе. Также это подразумевает, что ориньякцы, первые европейские колонисты, принадлежали в генеалогическом древе митохондриальной ДНК к линии U5.

Ричардс не может оценить численность той первой миграции современных людей в Европу. Но, основываясь на том, какую долю всего древа составляют подветви куста U5, он предполагает, что около 7 % нынешних европейцев – потомки первых поселенцев.

Все остальные кусты, кроме одного, прибывали в Европу по очереди в период от 35 000 до 15 000 лет назад. Общим счетом 87 % европейцев происходят от поселенцев, прибывших во время плейстоцена. И лишь 13 % – от тех, кто пришел примерно 10 000 лет назад, в основном это куст J митохондриальной генеалогии. Эти новички предположительно были переселенцами с Ближнего Востока, провозвестниками неолита, принесшими в Европу знания о земледелии.

Мощным фактором, сформировавшим нынешнюю популяцию европейцев, были ледники последнего ледникового максимума, отогнавшие людей обратно в южные области Пиренейского полуострова. Когда ледники 15 000 лет назад отступили, Европа заселялась людьми, двигавшимися с юга Испании на северо-восток{132}. В той реэкспансии преобладали ветви V и H, пришедшие на континент ранее. К этим ветвям на 45–50 % принадлежит большинство европейских популяций и на 60 % – народ басков, чего и стоило бы ожидать, если страна басков на юго-западе Франции и северо-востоке Испании и была отправной точкой послеледниковой реколонизации.

Ричардс обнаружил неожиданный момент в популяционной истории Европы: большинство европейцев оказались прямыми потомками первых поселенцев, прибывших на континент в позднем палеолите. Лишь небольшая часть пришла в неолите. Эта картина противоречит всем ожиданиям: археологи предполагали, что неолитические иммигранты, принесшие в Европу земледелие, были многочисленнее и подавили прежних обитателей. Открытие Ричардса показывает, что европейцы позднего палеолита не вымерли: они перешли от кочевья к оседлости и освоили новую культуру – земледелие.

Поскольку женщины и мужчины мигрируют вместе, выстроенная Ричардсом генеалогия митохондриальной ДНК должна подтверждаться данными генеалогии Y-хромосомы. И в значительной степени это так. Недавнее исследование Орнеллы Семино из Павийского университета и Питера Андерхилла из Стэнфорда показало, что 95 % европейских мужчин принадлежат всего к 10 линиям родословного древа Y-хромосомы{133}. Ученые не смогли найти в этом древе линию, точно соответствующую митохондриальному кусту U5, маркирующему первопоселенцев, пришедших в Европу 45 000 лет назад. Зато обнаружили присутствие нескольких линий, в которых все мужчины имеют так называемую мутацию M173: они появились в Европе между 40 000 и 35 000 лет назад и, по мнению Семино и Андерхилла, скорее всего, были носителями ориньякской культуры.

Вторая волна носителей Y-хромосомы пришла в Европу с Ближнего Востока примерно 25 000–20 000 лет назад. Мутация, маркирующая линии этих пришельцев, называется M170. Группа Семино считает, что эти люди были носителями граветтской культуры, которая сменила ориньякскую.