На заре человечества. Неизвестная история наших предков

В XIX в., когда европейские путешественники познакомились с народами других континентов, разительно не похожими на европейцев, разгорелся спор о том, не следует ли признать этих странных туземцев отдельными биологическими видами. Дарвин, с его проницательностью, отверг эту идею, заявив в книге «Происхождение человека» (1871), что существует лишь один вид Homo sapiens, однако разделенный на подвиды, или расы. Единый вид должен иметь единое происхождение, и Дарвин прозорливо поместил колыбель человечества в Африку, где наблюдается самое большое разнообразие человекообразных обезьян. По Дарвину, человеческая популяция в дальнейшем распалась на расы из-за географического разобщения и дальнейшего расподобления, главным двигателем которого, по мнению великого ученого, был половой отбор, т. е. предпочтение женщинами определенных типов мужчин.

Со времен Дарвина человечество успело глубоко осознать опасности расовой концепции, столкнувшись с притеснениями и насилием, которые представители одной расы творили против других. Многие ученые, в том числе генетики, пытались преуменьшить степень биологического разнообразия внутри человеческого рода. Одной из самых влиятельных точек зрения на расу доныне остается позиция, обозначенная генетиком Ричардом Левонтином в 1972 г.

Левонтин измерил параметры белков, взятых у представителей разных рас (метода секвенирования ДНК еще не существовало), и вычислил стандартный показатель колебаний, известный как индекс фиксации по Райту, или FST. Смысл индекса в том, что у некоторого свойства, варьирующего в пределах популяции, подсчитывается доля вариаций, вызванная различием между двумя субпопуляциями. Таким образом, индекс Райта отражает ту долю вариаций выбранного признака, которую можно объяснить различиями между субпопуляциями.

Ричард Левонтин установил, что индекс Райта равняется 6,3 %, т. е. из всех различий между людьми, по крайней мере отражаемых 17 белками, которые Левонтин рассматривал, только 6,3 % представляют собой различия между расами, при этом еще 8,3 % – различия между этническими группами внутри рас. «На 85 % различия между отдельными людьми объясняются индивидуальным своеобразием человека внутри нации или племени», – заключил Левонтин{247}.

Это открытие вполне укладывается в теорию о том, что большая часть генетических вариаций в каждой расе совпадает с вариациями генофонда прародителей, откуда все и вышли. Но здесь также возникает вопрос: насколько велика степень различия между расами? Левонтин заявлял: межрасовые различия столь незначительны, что деление людей на расы с точки зрения генетики бессмысленно и не оправданно.

Такой интерпретации предпочитали держаться многие биологи, и позицию Левонтина приняли и даже довели до крайности крупнейшие общественно-научные ассоциации США. Согласно Американской ассоциации социологов, у расы нет биологической природы, поскольку это «социальный конструкт». Официальное коммюнике Ассоциации по вопросу рас гласит: «Признавая расовые категории как законный предмет эмпирического социологического исследования, важно сознавать всю опасность подыгрывания популярной концепции рас как биологического явления»{248}.

Американская антропологическая ассоциация также не признает, что между расами можно усмотреть биологические различия: «В США как ученые, так и широкая публика привыкли видеть в расах природное и объективное разделение человеческого рода на основе очевидных физических различий», – гласит ее декларация. Но поскольку физические особенности по всей Земле плавно варьируют и не связаны между собой, «эти обстоятельства делают все попытки провести четкие границы между биологическими популяциями субъективными и произвольными»{249}.

Однако сегодня людей можно объективно классифицировать по континенту происхождения, т. е. по расе, с помощью генетических маркеров, подобных тем, что использовала группа Фелдмана. И оценка Левонтином обнаруженных им различий как «незначимых» была столь же научным, сколь и политическим заявлением. Степень различия, исчисленная им в человеческой популяции, совпала с оценками других ученых, помещавших глобальное значение индекса Райта между 10 и 15 %. Сьюэлл Райт, один из трех основателей популяционной генетики и изобретатель индекса FST, отмечал: «…у других биологических видов столь заметно различные расы считались бы подвидами»{250}. Райт подчеркивал, что FST от 5 до 15 % в любой популяции живых организмов означает «умеренные» генетические различия, а диапазон от 15 до 25 % должен считаться «значительной» генетической дифференциацией{251}.

Однако существенную или не очень степень разнообразия отражает FST в 10–15 % – пожалуй, не так уж важно для ответа на вопрос, стоит ли разграничить человеческие расы. Дело в том, что замеры для индекса фиксации по Райту захватывают так называемые нейтральные вариации, а большинство расовых различий, скорее всего, программируются не ими.