Читаем На заре новой эры. Автобиография отца виртуальной реальности полностью

Во вселенной Грейс, где царит нефенотропный исходный код, каждый язык программирования предполагает, что некоторые абстрактные объекты не просто реальны, но еще и обязательны, вечны и неизбежны при использовании этого языка. Я уже упоминал классические функции Фортрана и объекты Smalltalk, но могу так же легко добавить сюда и ботов облачного программного обеспечения, модных на момент написания этой книги.

Каждый из этих объектов хорош и полезен в определенное время, но ни один из них не обязан становиться неизбежным. Они не реальны, если «реальность» означает то, что нельзя отбросить. Мне причиняет беспокойство то, что они кажутся реальными.

Разными абстракциями можно заменять любые привычные, не считая причуд истории. (Вопрос, возможно ли когда-нибудь пересмотреть широко используемые абстракции программного обеспечения, остается открытым. В книге «Вы не гаджет» («You Are Not a Gadget») я рассматриваю способы и идеи, которые выражаются в том, чтобы программное обеспечение смогло стать «закрытым» из-за различных вредоносных «сетевых эффектов», но относительно этой книги я полагаю, что у нас есть время для изменений и надежда на них.)

Единственное, что остается фундаментальным и нерушимым, по-настоящему реальным, пока вы используете компьютер, – это вы и комбинации битов, запущенные и работающие внутри компьютера. Абстракции, связывающие два этих реальных явления, нереальны.

Можно ли вообразить, что архитектура компьютера может выражать эту философию? Что, если существует способ загружать и скачивать разные редакторы с разным внешним видом, чтобы представить вам разные комбинации битов так, чтобы вы могли их понять и изменять их в разное время разными способами?

Фенотропный пробный запуск

В начале 1980-х я и мои друзья создали несколько поколений фенотропных экспериментов. Самый первый носил название Mandala, за ним последовал Grasp, а затем Embrace. (Предполагалось, что Grasp будет перчаткой, а Embrace – костюмом, который, как в прямом, так и в переносном смысле, охватывает все тело.) Прототипы некоторых важнейших категорий приложений для виртуальной реальности были созданы при помощи бескодового программного обеспечения от VPL.

«Бескодовое» отнюдь не метафора; мы в буквальном смысле не использовали код. То есть мы использовали традиционный код и средства разработки, чтобы система работала в принципе, но виртуальные миры функционировали не за счет кода, а лишь за счет комбинаций битов, которые, повторюсь, можно было изменять при помощи редакторов, которые были с ними связаны.

Редакторы на фундаментальном уровне отличаются от обычных инструментов, используемых для разработки программного обеспечения, таких как компиляторы и интерпретаторы.

Компиляторы – это стадия куколки в схеме превращений традиционного программного обеспечения на основе кода: вы редактируете текстовый файл, исходный код, а затем, лишь пройдя этап компиляции, можете увидеть, что делает код после того, как в него внесли изменения. А затем вы переключаетесь туда и обратно, отлаживая его[149].

Фенотропная альтернатива может показаться совершенно экзотической идеей молодому поколению специалистов в области информатики, выросших в тени Хоппер. Идея кода практически повсеместно стала синонимичной программированию, но это совершенно не обязательно.

Может ли фенотропный редактор имитировать традиционный код? Иными словами, могли ли мы редактировать комбинации битов, преобразуя их в изображения на экране, которые выглядели как привычный высокоуровневый текстовый язык? Во многих случаях могли, что означало имитацию кода. Фенотропный редактор мог располагаться так, чтобы выглядеть как текст, даже несмотря на то, что его действие определялось более общей графической конструкцией. Такой редактор мог делать то же, что и компилятор, но в виде живой визуальной отладки[150].

Среди редакторов мы особо выделяли полюбившиеся нам своим видом, то есть определенной визуальной подачей кода, и часто придерживались потокового принципа. Поток данных обычно выглядит как провода, соединяющие между собой модули. Но этот принцип не был основополагающим. Мы могли пользоваться текстовыми редакторами по образцу созданных Грейс Хоппер или другими редакторами.

Опыт программирования быстро стал более ориентированным на импровизацию и больше походил на попытку сыграть джаз на трубе и чертить математические диаграммы.

Пятьдесят второе определение VR: способ использования компьютеров, который предполагает отказ от самой идеи кода.

К сожалению, впоследствии нам пришлось просить покупателей продуктов виртуальной реальности вести разработку на обычном экране, а не внутри виртуального мира. Основная причина этого заключалась в том, что обычные мониторы стоили дешевле, чем шлемы виртуальной реальности. Больше людей могло работать одновременно, находясь при этом в разных местах.

Перейти на страницу:

Все книги серии Гении компьютерного века

На заре новой эры. Автобиография отца виртуальной реальности
На заре новой эры. Автобиография отца виртуальной реальности

История технологии виртуальной реальности и история жизни ученого, стоявшего у самых истоков VR, в этой книге сплелись в единое повествование, и неспроста. Ее автор, Джарон Ланье, пожалуй, самый неординарный и яркий ученый современности, одним из первых делавший шаги в направлении развития и популяризации виртуальной реальности. Именно ему принадлежит право называться «отцом» виртуальной реальности, как автору этого термина. С конца 1980-х годов Джарон Ланье является самым влиятельным ученым в области визуализации данных, и в своей автобиографической книге он не только делится с читателями историей того, как пришел в IT-индустрию и как происходили его наиболее интересные открытия, но и размышляет на тему будущего VR-технологии и технообщества в целом.

Джарон Ланир , Джарон Ланье

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное