На защите юного господина

— В плане официальных обязанностей у меня все хорошо, — ответил Аларис, продолжая нарезать мясо все мельче и мельче. — Позвольте спросить и у вас: как обстоят ваши дела с работорговлей? А, может, вы расскажете мне как много деревенских девушек вы похитили и над сколькими из них надругались? Или, — Аларис положил вилку, ненароком заставляя ее издать бренчащий звук, — может быть, вы ответите мне на вопрос: почему вы все это делаете?

Барон продолжал улыбаться. Он знал, что Аларис будет спрашивать его об этом, а потому и не переживал.

— Вы считаете мои действия неправильными?

Усмехнувшись, Аларис ответил:

— Еще бы.

— Тогда позвольте спросить что именно я делаю не так? Я не прав, когда покупаю продающийся на рынке товар, пусть даже это и люди? Я не прав, когда забираю тех людей, которые живут на моей территории и, следовательно, принадлежат мне?

— Хотите сказать, — Аларис поставил локоть на стол и, подперев лицо рукой, посмотрел на Бестрея, — что вы свою вину не признаете?

Неожиданно прозвучал смех. Барон, еле сдерживавшийся на протяжении всего этого разговора, все же не смог скрыть своих чувств. Всплеснув руками, а вместе с этим и выплеснув частички содержимого бокала, он громко и радостно закричал:

— Я не виноват. Они сами шли ко мне в руки! Стоило лишь припугнуть, стоило лишь поманить деньгами перед их носами и все, все люди шли за мной от мала до велика! Мои владения разрослись только благодаря деньгам.

— Вы правы, — все также спокойно отвечал Аларис, видя в глазах барона возраставшее безумие. — Ваши владения слишком разрослись. Похоже, мне стоит это исправить.

— Вы… — усмехнулся мужчина, медленно ставя бокал на стол и поднимаясь со стула. — Вы всего лишь юнец, получивший титул за мелкие достижения на войне. Хотите знать что я действительно думаю о вас? — Медленно обойдя стол, мужчина начал приближаться к самому его центру, перед которым сидел Аларис. — Я думаю, что вы никакой ни герой, а все ваши подвиги сводятся к единственному достижению — вы выжили. Что ж, с деньгами это мог бы сделать и я.

Аларис скрестил пальцы меж собой и, уперев на них подбородок, с блеском презрения в глазах посмотрел на приближавшуюся мужскую фигуру.

— Я вас разочарую, барон, на войне деньги роли не играют.

— Еще как играют. — Мужчина заулыбался. — Если ты этого не понял, то ты действительно все еще ребенок.

— Я бы посмотрел на вас, когда армия из нескольких тысяч людей несется вам навстречу, а вы пытаетесь вручить им деньги, чтобы спасти свою жалкую душонку.

— Я бы предотвратил само попадание на поле боя.

— Опять же разочарую, — не скрывая улыбки, произнес Аларис, — пусть генералы тоже люди, желающие денег, они намного умнее жалкого циника, прожившего всю жизнь за счет жизней других. Вас обвели бы вокруг пальца, как ребенка. Забрали бы все деньги, а потом отправили бы воевать, как и всех остальных.

Барон Бестрей остановился прямо напротив Алариса. Этих двоих разделял лишь стол, который в данный момент существенной преградой не казался.

— Отнюдь не также, — произнес барон, быстро просовывая руку в большой карман своего жакета и вынимая оттуда револьвер, — как и я вас сейчас.

Прозвучал выстрел. Аларис, уже знавший о намерениях барона, быстро отклонил голову в сторону позволяя пуле пролететь мимо. Следом, схватив вилку со стола, он метнул ее в сторону лица противника.

Громкий крик наполнил комнату. Вилка попала точно в цель, а именно в левый глаз мужчины. Ощутив неимоверную боль он выронил пистолет и, хватаясь за лицо, повалился назад.

Аларис, быстро вскочивший с места, ловко запрыгнул на стол и, перемахнув через него, оказался по другую сторону. Взгляд его сразу привлек револьвер, лежавший на полу. Склонившись к нему, а следом и взяв его в свои руки, Аларис с улыбкой начал осматривать оружие.

— Хорошая вещь. Новое творение дворфов, верно? Я тоже заказал себе партию таких.

Барон, лежавший на полу и все также удерживавшийся за свое лицо, в ужасе посмотрел на невероятно радостного от чего-то парня.

— Целую партию? Но зачем вам…

Аларис перевел взгляд с револьвера на раненого мужчину. Бестрей истекал кровью и весь дрожал от боли.

— На всякий случай.

Бестрей начал в ужасе отползать назад. Будто вспомнив о своем спасительном билете, он вскрикнул:

— Мои рыцари уже…!

— Где ваши рыцари? — перебил Аларис, уже зная, какая кара должна была постичь этих людей. — Уверены, что они придут?

***

Розоволосая эльфийка Респин стояла напротив двух своих коллег, в непонимании осматривая их. Возле Раш и Стей, активно занимавшихся связыванием поверженных противников, валялись тела пострадавших. Странным было не их занятие, а способ его выполнения. Плотные красные веревки были переплетены на телах рыцарей довольно необычным образом, а именно крестообразным способом в наиболее интимных местах.

— Эм… Дамы… — протянула Респин, обычно заведовавшая всеми заключенными Алариса, — а вы нормально связывать людей умеете?

Раш и Стей удивленно переглянулись. Мужчина, лежавший перед ними, на удивление не сопротивлялся. Его руки и туловище уже были связаны на половину.