На Земле и в космосе

Среди множества «космических» рассказов выделяется «Переписка» Виталия Бабенко (Сборник «НФ» № 19, издательство «Знание»). Автор предпринял попытку преодолеть голубизну и мнимую конфликтность произведений о героях-космопроходцах. Свой конфликт автор доводит до открытой трагедии, действующей тем более сильно, что читатель к ней совершенно не подготовлен спокойным тоном докульминационного повествования и даже начинает скучать от него. Автор спрашивает: а в человеческих ли силах вынести испытание полувековой разлукой с близкими? Могут ли люди вообще пойти на такой жестокосердный акт, даже если в нем будут участвовать добровольцы, даже если все будет оправдываться самыми высокими, самыми разнаучными целями? Вспомним, как легкомысленно решают конфликт иные наши фантасты: подумаешь, большое дело! Ну, улетел на два — три — четыре десятилетия, зато какой молодец, зато как предан науке, как ставит ее превыше всего! А ты, любимая, сиди на Земле и жди. Жди меня, и я вернусь… Через сорок или пятьдесят лет. В. Бабенко утверждает, что такое испытание люди, если это настоящие, живые, глубоко чувствующие люди, вынести не могут, и мне кажется — он прав. Психические срывы испытывают как те, кто улетел (один на другого даже бросается с плазменным резаком), так и те, кто остался. Мать сжигает рукопись сына, который разработал теорию мгновенного переноса через пространство — открытие, которое, как она решила, сделает бессмысленной жертву улетевшего отца, ее собственную жертву. Сын не выдерживает этого удара и кончает с собой, а вернувшийся капитан звездолета Сергей Никитин не застает в живых ни сына, ни матери, которая умирает, по мнению окружающих и по собственному убеждению, преступницей, виновной в смерти сына.

Вспомним бравых пилотов, порхающих от звезды к звезде с безответственностью мотыльков. Черные путы космоса не захлестывают им души. Но должно быть, есть что-то такое, что и впрямь выше человеческих сил. Сергей Никитин, лучший космонавт Земли, уходит из космонавтики…

Вероятно, люди как-то решат эту нравственную проблему, когда она станет на повестку дня. Как — неизвестно, но ясно, что не антигуманным способом.

Можно заметить, что В. Бабенко исполнил свою космическую трагедию скорее на уровне сюжета, чем с подробной психологической трактовкой поведения своих персонажей, но все же в рассказе привлекает стремление победить сложившиеся штампы, что, к сожалению, бывает не так часто, как бы хотелось.

Например, в романе Юрия Тупицина «В дебрях Даль-Гея» (издательство «Детская литература») мы вновь находим землян на планете, населенной абсолютно схожими с ними существами.

Никакого научного объяснения столь чудесному совпадению автор не дает, но, может быть, это и не нужно, так как цель, поставленная им, очевидна: проиграть еще раз земной вариант антиутопии. Под покровом видимого благополучия в тамошнем обществе причудливо перемешаны некоторые фашистские порядки с современной западной «вседозволенностью». Понятно, какую серьезную угрозу для подобного государства представляет высокая и чистая мораль коммунистической Земли, а поэтому среди реакционных и гангстерских кругов планеты существует сильное противодействие всяким контактам с землянами. Дело доходит до прямых диверсий и убийств. Для того чтобы раскрыть и ликвидировать эти черные замыслы, и засылаются земные разведчики под видом далийцев, После множества приключений, временами изображаемых в духе западных кинобоевиков, разведчикам удается расстроить козни противников. Описаны эти приключения не без увлекательности, но многие мотивы уже известны нам по другим антиутопиям.

Ю. Тупицин издал в 1978 году еще один роман — «Перед дальней дорогой» (издательство «Молодая гвардия»). В нем тоже рассматриваются взаимоотношения людей с инопланетянами, правда, на этот раз дело ограничивается Землей, а инопланетяне присутствуют, так сказать, за кулисами.

К сожалению, отсутствие четкой общей идеи снижает впечатление от книги, хотя в ней есть попытка нарисовать разные характеры людей будущего, столкнувшихся с загадочными и даже чрезвычайными обстоятельствами.

Более сложный случай мы имеем в произведениях известного писателя-фантаста Г. Гуревича. Представитель старшего поколения, Г. Гуревич стремится сохранить верность подлинно научной фантастике, то есть его больше привлекает изобретение различных научно-небывалых идей, нежели исследование поведения человека в необычных условиях.