На земле потомков Аладдина

После соответствующего таможенного досмотра вы попадаете в огромный зал, наполненный многоголосым шумом и суетой. Во всем этом хаосе и водовороте очень трудно не потерять самообладание. Объявляют по спикеру время прилетов и отлетов, повсюду шныряют мальчишки, готовые за несколько мелких монет донести ваш багаж до машины, автобуса или такси, стоянка которых расположена на площади перед аэровокзалом. Плата за услуги, запрашиваемая мальчишками, баснословна. Не знаю, чем они руководствуются, но их безошибочная ориентация в пассажирах — новичках и бывалых, тех, что летят уже не в первый раз, наверняка вызвала бы восторг даже у Шерлока Холмса.

Глаза разбегаются от пестроты и необычности нарядов: длинных, до самого пола рубах с широкими рукавами, в которые облачена часть мужчин-арабов, черных покрывал, закрывающих лица и фигуры женщин, сверхмодных, экстравагантных одеяний, строгих костюмов…

Говорить тихо, тем более шепотом у иракских арабов не принято. Разговаривают они громко, мало обращая внимания на окружающих, смеются весело и заразительно. Часто свои насущные проблемы решают, находясь друг от друга на изрядном расстоянии, будь то на улице или в помещении. Этим они несколько напоминают некоторые наши закавказские народы.

Вокруг бурлила толпа, громко разговаривали люди, но понять ничего не удавалось, кроме отдельных более или менее знакомых слов. Подобная ситуация начинала леденить душу. Как же так, ведь целых шесть лет учил арабский язык в стенах Московского университета, очень старался — и вот пожалуйста. Не просто что-то там не совсем понятно, а непонятно, прямо скажем, ничего.

Несколько минут собираюсь с мыслями, ибо преисполнен желания испытать свой арабский на практике. Про себя проговариваю фразу, еще и еще раз проверяю правильность падежей, выбирая в толпе подходящий объект, на котором можно было бы произвести языковой опыт. Но все спешат по своим делам. Прикидываю: лучше всего обратиться к служащему аэропорта, тем более что фраза, подготовленная мною, была крайне проста: «Как пройти к выходу из зала?» Наконец вижу девушку в униформе, идущую мне навстречу. Подхожу к ней и вкрадчивым голосом произношу приготовленную фразу. Девушка останавливается, и ее прекрасные глаза выражают крайнюю степень удивления. Она задает мне вопрос, которого я не понимаю и который, возможно, означает: «Что вы сказали?» или «повторите еще раз». Я старательно повторяю предложение, произнося его так, как тому учили в вузе. Девушка качает головой, явно ничего не понимая. Я в свою очередь не решаюсь повторить ту же фразу в третий раз. И вдруг она произносит одно-единственное слово: «Русский?» Я радостно киваю: «Русский! Кто же еще!» И тут происходит чудо: на чистом русском языке она спрашивает: «Что вы хотите?»

Собственно говоря, я хотел, ступив на иракскую землю, тут же проверить, насколько я силен в арабском. И в результате проверки понял, что языка не знаю. Впоследствии понадобилось немало усилий, чтобы освоить местный разговорный язык. Настроение упало. Где находился выход, я и сам прекрасно видел, однако, чтобы резко не прерывать разговор, повторил свой вопрос, но на этот раз по-русски. «Идите прямо», — последовал ответ. Еще раз окинув меня взглядом, в котором было нескрываемое удивление, девушка удалилась.

А удивляться было чему. На огромном электронном табло высвечивались лампочками день недели, число, месяц, время, давление, влажность и температура воздуха. Было 24 января, четверг, 20 часов 30 минут по местному времени, температура воздуха плюс 12 градусов по Цельсию. Я стоял посреди зала в Багдаде, только что прилетев из Москвы, где шел снег, кружили метели… При посадке в самолет было объявлено, что в районе Шереметьево температура минус 28 градусов. Там, на московском аэродроме, казалось, что весь мир скован холодом и укутан белой пеленой снега. Поэтому мой, и не только мой, а и всех пассажиров, прибывших из Москвы, вид не соответствовал ни месту, ни погоде. Дубленка на мне была давно расстегнута, пиджак тоже. Меховую шапку я держал в руках, засунув в нее теплые перчатки. По спине текли струйки пота. Совершенно очевидно, что как для нас очень необычным было одеяние некоторых арабов, так и для арабов казалась нелепой наша одежда. Единственная разница заключалась в том, что они-то были одеты по сезону.

Наконец таможня, паспортный контроль, залы аэропорта позади, веши уложены в багажники автомашин. По прекрасному шоссе направляемся к Багдаду. Уже поздний вечер, окраины города будто вымерли, но чем ближе к центру, тем улицы оживленнее. Мелькают лица, слышится шум голосов, выкрики торговцев, рекламирующих товар, урчание моторов…

Не слишком ли много впечатлений для одного дня? Скорее бы добраться до места и немного отдохнуть. Подъезжаем к отелю «Опера», где почти всегда останавливаются те, кто прибыл из Советского Союза. Портье выдает нам ключи от номеров, и мы, четверо советских специалистов, получаем наконец возможность отдохнуть.