На земле сингалов и тамилов

Вероятно, самое полезное, что я извлек из уроков, которые преподал мне старший брат, заключалось в том, что никогда нельзя направлять ружье на человека, даже в шутку. С тех пор прошло много лет, но заставить меня сделать это не может ничто и никто, даже если предложат огромное вознаграждение.

ЗАПОВЕДНЫЕ МЕСТА

Если старшему брату я обязан первыми уроками в охотничьем деле, то сестре — умением наблюдать за жизнью птиц. Хотя она была лишь ненамного старше меня, тем не менее я звал ее акка — «старшая сестра». С ней мы много играли вместе на улице. Это она, моя сестра, принесла продырявленный горшок для домашних воробьев: в противном случае они свили бы себе гнездо на карнизе дома и наверняка потеряли бы птенцов. Такая трогательная забота о птенцах научила меня доброму отношению к птицам. Я стал внимательно следить за их повадками. Делать это было нетрудно, ведь наш сад представлял собой удобный для наблюдения своеобразный птичий питомник.

В наших местах были и местные, и перелетные птицы. Они предпочитали держаться открытых мест в бескрайних просторах сельской местности. Довольно часто я любовался стайкой длиннохвостых попугаев. Неизвестно откуда тут появившись и устроившись на верхушках деревьев, они громко кричали. Затем попугаи также незаметно куда-то исчезали. Другие птицы были сезонными гостями, подобно пятнистой самочке индийской кукушки койл и ее менее красочному супругу, которого легко принять за ворону. В брачный период дуэт, исполняемый кукушками в лихорадочном темпе, отражающем волнение певуний, и во все возрастающей тональности, может продолжаться до бесконечности.

Нам больше всего нравились постоянные обитатели нашего сада: стайки шумливых, словно дети, иволог, бородатки, которые чудесно пели, хотя не имели красивого оперения, и соловьи, уверенно чувствовавшие себя в густых зарослях каприфоли и резвостью своей напоминавшие студентов-первокурсников.

Над этим птичьим царством в небе парили ястребы. Опасность для мелких птиц представляли также и вороны. Последние любили рыться в ящиках с мусором, стоявших на базарной площади, и не прочь были «прикрепиться» к нашим домам, которые манили их, обещая два удовольствия — возбуждение от погони за добычей и богатый гастрономический стол. Наши усилия спасти гнезда и птенцов от этих мародеров не всегда оказывались успешными. Мы очень за них опасались, ибо любили их и знали, что наши маленькие друзья даже после того, как, собравшись в перелетные стаи, покинут нас, все равно снова вернутся, чтобы устроиться в саду, как это было раньше, и пользоваться нашим гостеприимством.

Если выйти из нашего сада и пройти в сторону от реки, вскоре попадешь в джунгли. Однако это не те джунгли с непроходимыми зарослями и свирепыми животными, о которых вы думаете. Здесь вы окажетесь в мире покоя, изолированного от деревни каменистыми холмами и поясом редкого леса.

В деревне же, на земле предков, дикорастущий кустарник кекилла обрамлял наш участок, на ухоженной почве которого в изобилии росли плодовые деревья. На террасированном склоне холма образовал буйные заросли анакард — тот самый, чьи семена известны как орехи кешью. Его пурпурового цвета плоды свисали подобно игрушкам с рождественской елки. Нас привлекали вовсе не орехи, а грушевидной формы плодоножки, весьма приятные на вкус. И, если плоды анакарда еще не созрели, мы удовлетворялись плодами бовитии и еще одного растения, которое в наших краях называют дхани. Они ярко окрашивали своим соком наши губы, так что каждый при одном взгляде на нас сразу мог догадаться, чем мы занимались.

Так как я сопровождал сестру повсюду, мне и туг приходилось делать вид, будто я спасаю ее от уколов шипов и колючек, а также от крапивы. Мы оба принюхивались к растениям, а когда находили в трясине пахучую кувшинку, тут же срывали цветок и били себя, чтобы отпугнуть его резким запахом стаи мух, обычно тучей облеплявших нас.

Иногда мы собирали все свое мужество и отправлялись в заросли джунглей. Там мы качались на длинных лианах, словно обезьянки, и с любопытством разглядывали деревья, которых никогда раньше не видели. Конечно, то была запретная земля. Мы не сомневались в правдивости рассказов (на которых нас так заботливо воспитывали взрослые) об этих местах: так, дикобразы обязательно уколют своими иглами, а бездонные ямы поглотят непослушных детей. По словам взрослых, в лабиринтах зеленого царства можно так заблудиться, что никогда уже не вернуться назад. Но эти истории, как бы страшны ни были, не могли удержать нас от поисков дикого хлебного дерева и гораки, произрастающих лишь в самых глухих местах. Из всех местных фруктов эти по-настоящему дороги сердцу любого ребенка с юга острова.