На земле Волоцкой: Повесть о мужестве

…Витюшка продолжал писать. Лицо от напряжения побелело, стекла очков начали покрываться испариной. Писал, теперь уже чувствуя, что учительница следит за ним, а ребята, успевавшие закончить предложение, оглядываются, перешептываются. Он писал…

«Неужели справится?» — думала Мария Егоровна, поражаясь упорству ученика. Стала диктовать медленнее, видя, что Витюшка с трудом поспевает. Наконец последнее слово. Точка.

— Проверьте и сдайте мне, — услышал тут же он спокойный голос Марии Егоровны и облегченно вздохнул. Карандаш сам выпал изо рта. Оглянулся… не смеются ли над ним? Смех — самое страшное — его он так боялся. Тогда бы сразу убежал… Нет, никто не смеялся.

Быстро проверил и, взяв обеими «руками» листок, положил на стол учительницы. Ошибок не боялся: русский язык давался ему легко, писал он и раньше грамотно. Вот разберет ли Мария Егоровна его исковерканный почерк?

Приняв листок с диктантом, учительница снова ничего ему не сказала. Много позже он узнал, что его друзья, Сашка и Гришка, накануне побывали у Марии Егоровны и предупредили, что Витюшка тоже придет в школу и что он уже научился писать. Но пишет еще плохо и медленно.

На перемене друзья окружили Витюшку. Всех в классе интересовало, что получит за диктант Витюшка.

— На «отлично»! — стоял на своем Гришка. — Ты же раньше писал диктанты на «отлично». — Он верил в удачу друга, воспринимал ее как собственную. Свой диктант, он уже заранее знал, написал неважно.

А Витюшка молчал, чувствуя себя крайне усталым. Диктанту он отдал все свои силы. Судорога даже и теперь пробегала по спине. В окна светило солнце, в классе было весело, шумно. Подошла к Витюшке и Нина Серегина.

— Я видела, как ты писал… молодец!

Начался следующий урок. Пришла математичка Вера Павловна. Положила на стол старенький, потрепанный портфель.

— Успокоились? — осведомилась она, добродушно оглядывая класс. — Начнем, Гриша Цыганков, с тебя.

К доске Цыган вышел охотно, вразвалку, даже подмигнул ребятам, что, мол, ничего не боится. Написал алгебраическое уравнение, продиктованное учительницей, и беспомощно затоптался на месте, искоса поглядывая на ребят.

— Не можешь, позабыл? — спросила Вера Павловна, по-прежнему добродушно улыбаясь.

Витюшка беспокойно заерзал на своем месте, вспомнил, в шестом классе они такое уравнение решали. Память у него была замечательная. Но как подсказать Гришке?

— Галя, помоги ему, — предложила учительница Воробьевой. Галя также вышла бойко, взяла мел, что-то написала и сразу же стерла. Тоже застряла у доски.

— Саша Корнев, можешь? — Но Птица, приподнявшись на месте, отрицательно закачал головой: не помню.

Учительница вздохнула.

— Как же быть с вами? Начинать снова учить материал шестого класса? Кто может решить?

Обвела глазами ребят. Класс настороженно безмолвствовал. И тут Витюшка решился: поднял свою забинтованную руку и тихо, срывающимся голосом сказал:

— Я могу…

— Ну что же, иди, — с заметным удивлением отозвалась учительница.

Класс замер. Неслышно ступая босыми ногами, он подошел к классной доске, а Галя и Цыган отправились на свои места.

И вдруг безмолвствовавший класс встрепенулся: безрукий, не удержав, уронил мел.

«Поднимет или нет?» — спрашивали глаза ребят. И… общий вздох облегчения. Нагнувшись, Витюшка с трудом поднял мел. Зажав его между культями, стал медленно писать. У ребят как-то по-особенному заблестели глаза.

— Решил правильно! — отозвалась Вера Павловна, подойдя к доске. Тоже как-то по-особому внимательно взглянула на него. — Молодец!.. — Это слово, как знали ребята, была высшая похвала учительницы.

В этот день он чувствовал, что стал равным с ребятами… Он будет учиться. Это была, пожалуй, самая большая победа в его мальчишеской жизни. А главное, появилась уверенность в своих силах.

9. ДОСТОИН ЛИ ОН БЫТЬ КОМСОМОЛЬЦЕМ?

Шли месяцы. Как-то, вернувшись из школы домой, Витюшка заговорил с матерью о комсомоле.

— Будут ребят из нашего класса принимать. Я тоже хочу…

— Какой из тебя комсомолец? — недоверчиво отнеслась к желанию сына мать. — Слава богу, что учишься-то.

— А почему? — нахмурившись, обидчиво спросил он. Мать поняла, что опять по своей привычке резко ответила сыну.

— Тебе же труднее станет. Надо поручения выполнять, работу вести.

Все же слова матери заставили задуматься. Было и в самом деле страшновато. Комсомолец, в понятии Витюшки, это борец. А какая от него, безрукого, польза людям?

Но у ребят в школе ни у кого не возникло сомнения, когда Витюшка принес заявление, которое накануне вечером писал долго, тщательно выводя каждую букву.

Первому показал Гришке, тот одобрил:

— Написал ты лучше, красивее, чем я руками.

Все же Витюшка болезненно сморщился. Всякое упоминание о его неполноценности ранило с прежней силой.