На землях рассвета

— Там, внизу, наверно, много раненых, — сказал кто-то в офицерской форме, когда они пролетали возле дымной тучи, скрывшей развалины Ворот. — Мы должны им помочь…

— Да? Чем? — ответил некто очень важный, весь в золоченой парче, — кажется, сам наместник Хониара. — Ты знаешь, что надо делать? Или кто-нибудь из нас знает? И потом, они очень… возбуждены. Вряд ли нас встретят там цветами…

— Но это же люди! Живые люди!

— А мы кто? Дохлые, что ли? Ты думаешь, за Зеркалом больше нет этой дряни? Наверняка ее немного, но этого достаточно. Наверное то, что проломило Ограду — это какой-то дефектный экземпляр их маток. А вот что делать, если такая туша распадается на сотни миллионов мелких тварей и они жрут все подряд, как безумные? Ты хоть представляешь, что с нами было бы, не будь Генератор Зеркала хотя бы частично работоспособен? Но если армия не справится с вторжением — мы все равно погибнем здесь. От нее, кстати, осталось всего восемьдесят расчетных (по 2304 человека в каждом) полков — ни одного более крупного соединения. А тут еще эти беженцы! Они все равно, что яд. Хониар почти захвачен. Что там творится… это похуже визита Разрушителя. Беженцы привезли много оружия, и далеко не все из них верны Империи. Они тут такого могут натворить…

— Лучше было бы, если бы их всех сожрали, да?

Наместник вздохнул.

— Если откровенно, то да. Провиантские склады, знаешь, не резиновые, и неизвестно, сколько еще нам тут сидеть. Командующий фортом говорил, что они никогда не прорвались бы в Ворота, если бы не дымовая завеса. Если бы…

— Между прочим, это я предложил им пустить дым, — рассеяно сказал офицер. — Твои солдаты не захотели пропустить меня домой, и я… — он замолчал. Вокруг него повисла тишина — недобрая, враждебная.

— Так это ты, — совершенно спокойно сказал наместник. — Я мог бы догадаться и так. Ты недаром изучал устройство Врат. Ты предатель!

Лэйми запомнил все это в мельчайших подробностях. Он помнил лица собравшихся здесь — их буквально распирало от радости, что найден долгожданный козел отпущения и сейчас, в своей памяти, он ошарашенно смотрел на них. После всего, что они видели, делить людей на своих и чужих! Искать среди них врагов! А впрочем, пусть благодаря предательству, но сотни тысяч людей, обреченных на смерть, были живы. Этим можно было гордиться, хотя теперь Лэйми знал, что беженцы все равно прорвались бы, — с помощью предателя или без нее. Пусть этот офицер ускорил падение Ворот, но что было бы, продержись они дольше? Еще больше жертв, только и всего.

— Я поступил так, как считал нужным, — сказал офицер. — Спроси тех, кто прошел Врата — кем они меня назовут?

Впрочем, наместник и сам знал, кем. Наверно, именно поэтому он крикнул:

— Схватите предателя!

Никто, однако, не рвался выполнять его приказ. Потом появилась охрана и увела арестованного.

Хониар, Джангр, 201-й год Зеркала Мира, реальность

13.

Лэйми помотал головой. Все это было так давно… он мог бы подняться в зал всего этажом выше, где хранились архивы, и выяснить досконально — кто был тот офицер, кто — тот наместник… но все они давно обратились в неподвижные глыбы в катакомбах Хониара и их могло оживить только отключение Зеркала… или убить окончательно, вместе с остальными. Здесь остались только невинные дети, которые за эти двести лет смогли построить свою, совершенно непохожую на все это культуру…

Зеркало появилось не сразу. Генератор достраивали, — или, быть может, он достраивал сам себя. Лэйми за это время успел опомниться и потому хорошо запомнил тот, последний перед его включением день… и ночь.

Хониар, Джангр, 0-й год Зеркала Мира, реальность

14.

Тот день выдался очень жарким. Солнце, казалось, совсем не грело, просвечивая сквозь Зеркало, как сквозь промасленную бумагу, но оно удерживало в себе тепло, словно парник. Знойное марево ватным одеялом окутало весь город. В довершение удовольствия, оно было еще и влажным — так как испарявшаяся вода, естественно, никуда не девалась.

Ближе к вечеру жара достигла своего пика. Все живое, что могло спрятаться, скрылось под землей или в зданиях с кондиционированным воздухом. На улицах были видны лишь редкие фигурки в охлаждающих воротниках, налитых жидким кислородом. Вот бесстрашная девушка в ослепительно-белой куцей тунике словно плывет в волнах раскаленного пара, пряча прелестное личико в тени роскошной гривы черных, как ночь, волос… Лэйми, ошалевший от жары, распластавшийся прямо на прохладном цементном полу просторной лоджии, в одном куске ткани, небрежно обвязанном вокруг бедер, проводил ее восхищенным взглядом с высоты шестого этажа.

Было ли еще что-то, кроме этого? И будет ли?