На землях рассвета (СИ)

Это было как внезапный и хлесткий удар. Лэйми словно оглушило, все привычные ему ощущения мгновенно исчезли. Непостижимо как, но он понял, что это не существо. Нет, - остаток изначального, древнего, черного мира, неведомо как сохраненный в глубине земной тверди. Мира без света, мира, где вместо зрения были ощущения словно бы вывернутого наизнанку тела, мира, в котором ощущалась вся глубина этой бездонной черной пропасти. И там были обитатели, да. Бесплотные, но мыслящие; когда сознание Лэйми соприкоснулось с ними, он понял всю бесконечную чужеродность этих созданий. Их память уходила в такие бездны времени, что они сами не ведали их дна. И они хотели вернуть родной, привычный им мир, - естественное и понятное желание, однако в душе Лэйми оно отозвалось диким ужасом. Он просто не знал ничего страшнее, чем жить в мире мрака. Ужас был даже не в том, что он не сможет там видеть, совсем нет. В том, что он сможет чувствовать... как бы ощупывая мир вывернутыми внутренностями, что эти его чувства, его боль будут тянуться в места, где даже мертвая материя вопит от ужаса...

Если бы его затянуло внутрь, он бы не выдержал... или же выдержал бы, но воспоминания о свете стали бы для него бесконечной, чудовищной пыткой. Но он был на границе: внутри и извне. Его разрывало пополам; в одной части его души была беспросветная тьма, в другой же...

Свет! Бесконечная серебряная пустота с множеством скал-островов, черных, но не таких, нет! Там были сознания... совсем иные сознания.

На какой-то невыносимый миг всё замерло, - и в этот миг Лэйми просто не существовал. Потом он понял, что оба этих мира - не более чем пена на поверхности третьего, в котором нет ни света, ни тьмы, ничего, привычного живому существу. Один кипящий хаос, в котором, в то же время, есть всё...

Что это "всё" Лэйми так и не успел понять. Он стал дверью между мирами, не только ничем не связанными, но находившимися в непредставимой вражде: столкнись они, - и его разорвало бы в клочья. Но не только: это была бы аннигиляция, взрыв, который один мир уничтожил бы, а в другом проделал чудовищную дыру. И потому, соединенными усилиями, его вышвырнули вон.

4.

Это был совершенно реальный удар: Лэйми пролетел весь туннель, пробил, словно снаряд, стену падающей воды, и лишь потом гравитация потянула его вниз. Он падал... падал... падал... думая только о том, что Внутренняя Энергия в нем на самом деле никуда не делась. Собственно, она всегда была в нём, Найана лишь разбудила её. Потом он истощил её до дна... но на самом ли деле? Ведь лишь одного ослепительного мига прорыва ему оказалось достаточно... и в этот миг вернулось всё. Вернулось; но не только. Чудовищное испытание, когда его почти разорвали пополам, оказалось не напрасным: он понял, что свет - или его аналоги - есть повсюду. Нужно только уметь их видеть, - но теперь он умел. Пускай всё в этом свете казалось ему серебряно-серым, тусклым, самосветящимся, - выступающие части ярче, углубления тусклее, - но ощущение глубины пространства было удивительным. Всё было идеально четким, точным, резко очерченным. Цвет был везде неизменным, однако оттенков его яркости - не меньше, чем у любого обычного света...

К счастью для пленника, тут не было дна. Падающая вместе с ним вода, шипя, испарялась на каменных уступах. Жара становилась невыносимой. Расщелина, сужаясь, тянулась уже поистине в непредставимую бездну, однако узнать куда именно, было нельзя: даже если Лэйми не расшибется об очередной выступ, то просто сварится. Он бездумно затормозил... завис...

Его охватила дикая радость, и, вместе с тем, - недоумение: неужели ОНИ не знали, к чему приведет их желание взглянуть на диковинного пленника? Выходит, что нет.

Лэйми перевернулся в воздухе и стремительно помчался вверх.

5.

Светящийся проем юноша миновал не задумываясь, однако успел сделать довольно неприятное открытие: даже малейший проблеск обычного света гасил его второе зрение, и нужно было несколько секунд, чтобы оно вернулось.

Пронизывая горячий, влажный воздух, словно падая вверх, Лэйми начал чувствовать... не сопротивление, нет, - словно он постепенно приближался к невидимому солнцу, такому же, как горевшее в его груди, только невероятно громадному, - по сравнению с ним он был искрой рядом с настоящим солнцем. Похожее ощущение он испытал рядом с серой воронкой, втянувшей его в этот подземный мир. Словно его сердце вдруг оказалось вне его груди, внутри иного, огромного сердца - точней, пожалуй, и не скажешь.

Лэйми невольно замедлил подъем, хотя уже видел черный круг наверху, которым кончалась шахта. Лишь вблизи он понял, что это монолитная плита, сделанная, на ощупь, из теплого и гладкого стекла. Она заметно вибрировала; прижавшись к ней ухом, Лэйми уловил вдруг знакомый, почти инфразвуковой гул.

Машина! Невообразимая машина, которую он видел в исполинской пещере под дворцом! И так близко!