На землях рассвета (СИ)

Ещё через несколько шагов холодная вода покрыла бедра, потом поднялась до пояса. Лэйми начал дрожать. Он погрузился до груди, потом до плеч, наконец, ему пришлось поднять руки, в которых он держал оружие. Его тело стало неустойчивым и опасно колебалось, ноги вязли в мягком иле по щиколотку. Ему пришлось ступать крохотными, осторожными шажками. Тело била крупная дрожь, сердце сжимало от холода. Наконец, ему стало страшно. Казалось, оно вот-вот остановится вовсе.

Он захотел вернуться, но до двери было уже всего шагов пять - гораздо ближе, чем до берега, и юноша, сжав зубы, пошел вперед. Наконец, с величайшим облегчением, он нащупал ногой осклизлые ступеньки крыльца. Оно было низким, но, по крайней мере, его плечи поднялись из-под воды.

За первой была вторая тяжелая дверь, тоже приоткрытая - к счастью. Она так разбухла от сырости, что даже не шевельнулась, когда Лэйми толкнул её.

Миновав двери, он замер в сумрачном основании лестничной клетки. Слева зияла жуткая темнота, - наверное, там лестница уходила глубоко вниз, в совершенно залитый водой подвал. При этой мысли Лэйми показалось, что холодные щупальца обвились на миг вокруг его ног.

Он спешно пошел вперед, но в толще воды двигался медленно, словно в кошмаре. От его груди пошли волны, жутко шлепая о стены. Всего через несколько шагов он достиг новой затопленной лестницы и поднялся по ней. Теперь вода приходилась ему всего на ладонь выше пояса, и он мог осмотреться.

Тут был почти темный коридор. Свет падал из двух окон в торцах, жутко отблескивал на колыхавшейся воде и исчезал без остатка в провалах открытых дверей. Другие двери были наглухо закрыты. От стен время от времени разбегалась рябь. Положив на сырую штукатурку ладонь, Лэйми ощутил быстрые, мгновенные содрогания. Они пронизывали его тело насквозь, отдаваясь где-то глубоко в сердце. Что бы с ними ни случилось, но они пришли сюда не напрасно. Далеко не напрасно...

Слева от него, за спиной, была ведущая наверх лестница. Дрожа от холода, юноша пошел по ней, чувствуя, как мягко, беззвучно прогибаются под ногами влажные пыльные доски.

На верхней площадке Лэйми осмотрелся. Она оказалась небольшой, пустой и неожиданно светлой. Здесь была железная лестница, - она вела к обитому жестью люку на чердак, - и единственная белая филенчатая дверь в левой стене. Оттуда не доносилось ни звука.

Лэйми оглянулся. Охэйо стоял в шаге за его спиной, сжимая в руках излучатель, его глаза недобро блестели. Юноша повернулся - и ударил ногой в дверь.

8.

Удар отдался гулким эхом, но дверь даже не вздрогнула, - она не была заперта, но настолько разбухла от влаги, что Лэйми пришлось нажать со всей силы, чтобы открыть её. Она подалась неожиданно, с оглушительным треском. За ней, в светлом, просторном помещении, - голый дощатый пол, никакой мебели, - стояло два десятка костлявых мужчин в пижамах, и ещё несколько в замызганных белых халатах. Судя по тупым лицам "пациентов", Лэйми и впрямь попал в приют для дебилов. Он был мокрый до костей и дико дрожал от холода, - а может, и не только от него.

На него внимательно уставилось несколько десятков глаз - все одинаковые, темные, неподвижные. Лэйми уже видел такие глаза на улицах, и после рассказа Аннита понимал, что всё это значит.

В тот же миг все, кто был в комнате, бросились на них.

9.

Нападавшие были молчаливы, как муравьи - так никогда не ведут себя люди, бросаясь в атаку, и это рассеяло последние сомнения юноши.

Быстрые синеватые вспышки разметали набегавшую живую волну. Лэйми всего за секунду застрелил пять тварей. Почти в тот же миг открыл огонь Охэйо, - и убитых стало одиннадцать. Их тела с костяным стуком повалились на пол, но это не задержало атаку даже на мгновение: хотя под огнем полегла добрая половина нападавших, уцелевшие и не думали отступать. Один из них налетел на Охэйо, и тот ткнул врага стволом в горло - изо всех сил и не жалея. Из слюнявой пасти выплеснулась кровь, бессмысленные глаза выпучились. Тощая фигура с храпом повалилась назад. Лэйми ударил плашмя, - и второй одержимый скорчился, хватаясь за разбитую тяжелым оружием голову. Из-за него тут же налетел санитар, вышибив из его рук излучатель, и едва не сбив с ног.

Лэйми выхватил острый, как бритва, анатомический нож из лаборатории Мурга, - его лезвие описало широкий полукруг, словно коса, и от него отшатнулись, зажимая кровавые раны. При виде крови в его душе взметнулась дикая ненависть к этим тварям, убивая которых он убивал людей. Юноша сам бросился на санитара, и всадил в него все восемь дюймов нержавеющей стали, - прямо в поддых. Рот санитара исказился, но из него не вылетело ни звука. Оно - Лэйми не смел назвать это человеком - отшатнулось и рухнуло, захлебываясь кровью.