На железном троне (СИ)

Кристиан же приказал трубить общий отход.

Требовалось срочно вывозить артиллерию и спасать пехоту. Потому что ситуация становилась совершенно критической.

А Дмитрий, видя эту возню в датском лагере, сильно не спешил вперед. Да, огневое преимущество было на его стороне всецело. Но вдруг вся эта толпа ломанется вперед? Рукопашная свалка при столь диком численном превосходстве — удовольствие ниже среднего. Победить, наверное, победит. Но потери будут совсем неприемлемые. Конечно, разбить и уничтожить датскую армию в первом же генеральном сражении — соблазнительно, но вряд ли возможно в текущих условиях.

Глава 5

17 мая 1614 года, окрестности Мальмё

Битва при Кальмаре завершилась. Раненых врагов добили. Трофейную команду выделили. А гарнизон города, после переговоров, согласился сдаться Дмитрию. Да, в их руках было очень мощное укрепление — Кальмарский замок. Однако, комендант крепости имел под своей рукой всего две сотни бойцов, непригодных для полевого боя. Этакую инвалидную команду. И это не удивительно, ведь король Дании выгреб все пригодные силы для полевого сражения.

В общем — все прошло очень мягко, почти ласково. И, если бы на поле под Кальмаром не лежало семь тысяч двести девять трупов, можно было бы подумать, что произошла не битва, а какая-то игра. И этот диссонанс заметили все. А потом на Императора все стали коситься.

— Что? — Наконец не выдержал он, когда Аскель вновь бросил характерный взгляд, вроде бы незаметно.

— Ты обещал нанести на себя знак рода, если выиграешь битву.

— Обещал и выполню свое обещание.

— Когда?

— Когда смогу найти человека, способного это сделать. Или ты умеешь наносить на кожу узоры?

— Среди ополчения есть несколько солдат, что жили в глубинке… — осторожно произнес Аксель. — Там чтут древние традиции и помнят многое из того, что мы забыли.

— Они христиане? — Повел бровью Дмитрий.

— Конечно! — Произнес, примирительно вскинув руки Оксеншерна. — Все мы христиане… в большей или меньшей степени. Главное же — они смогут тебе помочь выполнить обет.

— Это мой обет. Почему он тебя так волнует?

— Он волнует всю твою армию. Всех. Даже слуги в обозе, которые, безусловно, уже знают о твоих словах. Это правда? Ты кровь от крови Одина?

— Так гласит семейная легенда, — уклончиво ответил Дмитрий.

— Тем более! Если Один принял Христа и стал его наместником в Скандинавии, то…

— Ладно… — перебил его Дмитрий, едва сдерживаясь от того, чтобы прокомментировать, что он на самом деле думает обо всем этом угаре. — Веди своих солдат. Посмотрю, что можно будет сделать.

Спустя час к Императору прибыло трое мужчин в возрасте совершенно обычного вида.

Пообщались.

И отправились в церковь Кальмарской крепости, где их ждали священники трех христианских конфессий для совещания. Совсем уж дурить Император не желал.

— Ради умершего не делайте нарезов на теле вашем и не накалывайте на себе письмен, — процитировал православный священник книгу Левита. — Посему греховно наносить эти узоры.

— Вы тоже так считаете? — Обратился Дмитрий к пастору лютеранину и иезуиту.

— Да, — хором ответили они.

— В какой книге были сказаны эти слова?

— В книге Левита.

— Которая была написана до пришествия Христа? Я прав?

— Безусловно.

— А о ком же тогда речь? Кто тот умерший, из-за которого нельзя так поступать? Ведь не Христос же. Да и отчего его умершим называть? Он ведь воскрес.

Все задумались. Потом, после некоторого размышления, иезуит произнес.

— Полагаю, что любой умерший, который был дорог в жизни. О том же говорится и во Второзаконии.

— То есть, этими словами прямо запрещается делать татуировки в честь умерших родичей, друзей, возлюбленных и прочих подобных? Так?

— Так, — нехотя кивнули священники.

— А что говорит Святое Писание о других ситуациях? Есть ли запрет на выполнение обета данного одним христианином другому?

— Нет, — произнес православный священник, — но тело — храм Божий, созданный волею его и не нам изменять его. Оно и без того хорошо весьма, как прямо говорится в Бытие.

— Но ведь мы строим и украшаем храмы. Зачем? Господь Бог ведь их не возводил. А все, созданное им хорошо весьма. Не есть ли в строительстве храмов грех великий? Или может быть, в Бытие речь шла о том, сиюминутном мгновении, что Всевышний наблюдал за плодом дел своих? А потом все пошло как пошло. Ведь он выпустил на Землю людей и позволил им творить что заблагорассудится в рамках их собственной доброй воле. Хотят зло, значит будет зло. Хотят добро, значит будет добро. Дабы зерна отделились от плевел. Сами. Ведь сказано же, что сотворил нас Господь по образу и подобию своему. А он — суть великий Творец. Или, быть может, я не прав и все храмы, города и прочее, сотворенное руками человеческими нужно разрушить, дабы привести мир в первозданный облик?

Новая пауза. Дмитрий намекнул священникам настолько толсто, что те даже растерялись как-то.

— Рассудите меня. Как должно мне поступить? Нужно ли соблюдать обет, данный одним христианином другому, или нарушить слово свое, опираясь на одни лишь домыслы?