На железном троне

Дмитрий стал уделять ей чуть больше времени и внимания, чем раньше. Кроме секса и сведенного к минимуму общения появилось что-то еще. Что? Непонятно. Чувство благодарности, что ли. Сына он хотел давно. А потом она родила ему второго мальчика, и он дал ей шанс стать ближе, переселив, как некогда Марину, в свои покои. Только вот делиться с Анжеликой чем-то действительно сокровенным Дмитрий не пожелал. А Марина? Она лишнего не болтала.

Жизнь шла своим чередом.

Отгремела церковная реформа совершенно удивительного толка. Дмитрий заставил сначала Поместный собор Русской православной церкви, а потом и остальные конфессии христианские ввести квалификационные пороги для священников. И в течение десяти лет обязался подтянуть весь клир до требуемого уровня. Казалось, что такого? Хитрость заключалась в том, что пакет знаний, потребный для статуса епископа там или рядового священника, утверждал лично император. А значит, что? Правильно. Закона Божьего там не было вообще, ибо это личное дело Церкви. Могут даже Евангелие не читать – их воля. А вот материалы по естествознанию, биологии, математике и логике имелись. И чем выше ранг, тем круче требования. Фактически от епископов уже требовалось освоить полноценно «вышку» естественнонаучного толка. Да с изрядным прицепом. А от архиепископов – и того больше. Запускать на командные посты Церкви людей с естественнонаучным образованием и научным, рациональным методом мышления – та еще диверсия…

Стремительно развивалась экономика, разогреваемая бурлящей научно-технической революцией в Московском регионе. Даже в какой-то мере перегреваясь, сдерживаясь слабым транспортом, сельским хозяйством и острой нехваткой рабочих рук. Активно строились имперские магистрали – фундамент и главный локомотив экономического бума. С каждым годом в этот дивный процесс вовлекалось все больше и больше людей, развивая, не хуже столичного строительства, производственные силы общества. К 1621 году почти две тысячи строительных отрядов тянули шоссированные дороги с твердым покрытием, связывая наиболее важные направления в землях под рукой Дмитрия. Работы шли от Тобольска до Глюксбурга, от Стокгольма до Астрахани. И даже южнее – в землях Дербента и Ширвана, ставших приданым к Малек-Неса.

Отмена массы таможенных ограничений и нормализация налогов вызвала бурное развитие торговли. А вместе с тем и вовлечение широких масс селян в товарно-денежные отношения. Пусть и скромно, но вовлечение. Что уже неплохо.

Расширялись и развивались имперские предприятия, в которых выращивали картошку и свеклу, разводили рыбу и курей, держали пушного зверя и лошадей, пилили доски и гнали спирт из опилок и многое иное. А из обычной кормовой свеклы на пяти заводиках производили жмых и сахар[49]. Конечно, не такой замечательный, как из тростника. Но сахар. Вполне себе сладкий и недорогой. Развивались императорские пасеки. Продвигалось высаживание лесополос в степной зоне для борьбы с выветриванием. Ну и так далее. Само собой разумеется, все это реализовывалось только на паях с купцами да исключительно при использовании наемного труда.

Дмитрий налегал на экономику всецело, понимая, что это есть альфа и омега любой державы. Что находило свое отражение в бюджете. Достаточно скромные изначальные налоговые поступления выросли за счет роста оборота до трех миллионов новых имперских рублей[50] только непосредственно с империи Русь. И еще семь с остальных земель под рукой императора, через унию. Немало. Но сущие копейки по сравнению с доходами от экспорта промышленных товаров. Колесцовые замки и ружья с ними. Бронзовые пушки «московской отливки». Колесные чугунные ступицы с роликовыми подшипниками. Кирасы со шлемами различные. Прозрачное листовое стекло и стеклянные зеркала небольших размеров. Хозяйственный и сельскохозяйственный металлический инструмент. И книги, книги, книги… За один только 1620 год было издано свыше двадцати тысяч томов, что по меркам XVII века было невероятно много[51]. Совокупно в чистом остатке за минувший год экспорт товаров промышленного производства дал сорок два миллиона имперских рублей. Сорок два миллиона![52] И можно было легко выжать больше, если бы он смог выставить еще товара.

Особенно, конечно, хорошо расходилось оружие. После столь эффектной демонстрации в кампаниях 1605, 1607 и 1614 годов его охотно покупали все столько, сколько могли. Персия закупала и себе, и на перепродажу в Индию. Священная Римская империя завозила преимущественно себе, но много. А вот Нидерланды фактически развозили эти ружья да орудия по всей Европе и даже османам с мамлюками перепадало. Ведь Дмитрий закрывал глаза на шалости своих голландских посредников. Ему-то что? Все равно то, что он продавал, было уже старьем. Может, и актуальным, но старьем.