На железном троне

Больше он ничего не требовал. Даже армии не просил разоружать или распускать. Пусть будущие монархи сами их делят между собой.

Пообщались. Повозмущались.

Но потихоньку разговор вошел в конструктивное русло, просто потому, что Дмитрий не желал ни в каком виде сохранения Османской империи. Как они там будут делить земли между собой – его не касается, но он считает, что каждому сыну нужно дать свою корону. И это справедливо. На этом варианте в конечном счете и остановились. А потом, когда подписали мирный договор на русском, латинском и турецком языках, император, приобняв Кёсем, увел ее для приватных переговоров. Вести, так сказать, миссионерскую деятельность. Оставив Диван и резко оживившийся двор делить должности в новых государствах. Это все было уже не его забота и не его интерес…

Дмитрий тщательно стряхнул свое «хозяйство», обернулся и посмотрел на Кёсем.

Он вырос и сформировался в XXI веке, поэтому женщин тридцати лет не считал старухами. Скорее напротив – самый цвет и сок. Уже достаточно разумны, но все еще красивы. Особенно если их не изувечила жизнь. И он видел многих красавиц этого возраста. Однако эта гречанка его просто «срубала». Вьющиеся кудрявые волосы были густы и полны лоска. Правильные черты красивого лица, которое еще практически не тронули морщины. Выразительные карие глаза с большими ресницами. Аккуратные губки: не очень полные, но и не тонкие; в должной степени чувственные и страстные. Приятный голос. Ровные, здоровые зубы, что было совсем редкостью для эпохи. Дмитрий-то за своими ухаживал изо всех сил, оберегая как зеницу ока. А тут… сами… от природы… удивительно просто. Нежная, бархатистая кожа. Небольшая, лишь слегка «изношенная» грудь так и не обвисла, вероятно, из-за того, что сама Кёсем детей не выкармливала, стремясь сохранить красоту. Неплохая фигурка – этакая стройная «груша» с хорошо выраженными аппетитными бедрами и тонкой талией. Ну и так далее…

Он потряс головой, отгоняя ощущение какого-то наваждения.

Впервые за долгие годы он испытывал к женщине не просто сексуальное влечение, а какое-то другое, куда более сильное чувство. Она его завораживала. Тело, голос, взгляд – да, но не в первую очередь. Прежде всего он был в восторге от нее как от тонкого и ловкого политика. Ведь она смогла так ловко разыграть эту, казалось бы, безнадежную партию. И, если бы не непреодолимая сила в его лице, Османская империя вышла бы победителем. Дмитрий влюбился в ее мозг. Ведь он-то ладно. Пусть и местного разлива, но гость из будущего. А она? Ему страшно было подумать, что бы из нее получилось, получи она действительно хорошее образование и реальную власть.

– Ты на меня так смотришь… – загадочно улыбнувшись, произнесла она, немного смутившись. Для вида, разумеется.

– Не обращай внимания, – как-то неуверенно произнес он.

И спустя пару секунд они оба фыркнули, выражая свое отношение к его словам. Даже он сам не сдержался. А потом они расплылись в улыбке. Опять синхронно.

– Твои сыновья примут православие? – после небольшой паузы поинтересовался он.

– Ты им не оставил выбора. Они малы и слабы. Если они так не поступят, любой сможет отнять у них престол. Пожалуй, ты не оставил выбора никому из сыновей Ахмеда. Хм. А мне говорили, что ты не в восторге от православия. Да и все греческое тебе не по душе.

– Все меняется… – пожал плечами Дмитрий, присаживаясь рядом с Кёсем и начиная поглаживать ее бедро с превосходной, бархатистой кожей. – Все мы когда-нибудь взрослеем. Когда я понял, что учинили греческие священники, то был в бешенстве. Но после остыл. Подумал. И пришел к выводу, что они просто служили своему господину. А Русь? Она никогда для них не была ни домом, ни Родиной, ни господином. И подобное нужно просто учитывать, не забывая в беседах. У них свои цели, у Руси свои. И отношения нужно строить в форме контракта с четким и неукоснительным соблюдением всех пунктов. Вот как-то так…

– А я?

– Не знаю, – честно покачал головой Дмитрий. – Я женат. Моя вера не позволяет мне иметь вторую жену. Ты – мой грех. Но я не сожалею.

Он как можно более ласково улыбнулся Кёсем, хотя получилось несколько печально. Она ответила ему тем же.

Эпилог

17 декабря 1621 года, Константинополь

Недавно завершилась грандиозная конференция, на которой присутствовали представители всех суверенных государств Европы, а также Абиссинии и Персии. Ради такого дела даже война за Южные Нидерланды скоропостижно закончилась, вернувшись к довоенному положению – к «Status Quo».

Новость о взятии Константинополя христианскими войсками всколыхнула всю Европу от Лиссабона до Москвы, пройдясь волнами радости и воодушевления по широким массам населения. Тем более в столь опасный момент. Ведь турки осадили Вену, и сил отбросить у Фердинанда II просто не было, о чем тоже многим было ведомо. А тут раз – и удар в самое сердце, который разрушает саму суть одной из величайших исламских держав всех времен и народов. Более величественным был только Халифат, да и то – недолго.