На золотом крыльце… Англия. Истории об истории

Но… Джон легких путей никогда не искал, поэтому лишившись церковной кормушки, обложил своих баронов такими налогами и взносами, что те пришли в недоумение пополам с негодованием. Организовали оппозицию и выдвинули монарху ультиматум. Король развеселился, отправил всех в сад и продолжил пересчитывать страстно любимое богатство. Это он погорячился, потому что бароны обиделись и отправили своего короля тоже в сад. Тут и народ подсуетился, организовал подпольное движение и многозначительно подмигнул дворянству, дескать, мы с вами, но пасоран!

Тогда до Джона, наконец, дошло, что дело пахнет керосином и, совершив над собой неимоверное усилие, с неискренней улыбкой на губах, он распростер свои лживые объятия баронам. А те, с что с них взять, рыцари да джентльмены, поверили, однако все же подсунули королю на подпись документ — Великую хартию вольностей[1]. Это как смесь конституции и всевозможных кодексов. Джон все конечно подписал, но про себя сразу решил, что соблюдать подписанное не намерен. Чернила высохнуть не успели, как он принялся жаловаться понтифику на ущемление его прав богопомазанника. Папа возмутился, предложил наказать всех. Джон сказал наемникам: «Фас» и приготовился лицезреть.

Бароны, конечно, подлости ожидали, но такой — нет, поэтому растерялись, и заслали курьера к наследному французскому принцу с намеком, мол, у нас тут вакансия скоро освободится, приезжайте тчк. Тот мигом собрался. Даже успел провозгласиться королем, однако доверия не оправдал и был возвращен на родину.

А тут и в Шотландии вдруг тоже решили во всем этом безобразии поучаствовать, правда, пока скакали, Джон взял и умер. Кто говорит, что от дизентерии. Кто подозревает, что от расстройства из-за нечаянно утопленных богатств. Есть и те, кто подозревают, что короля и отравили. Но особо никто задумываться не стал, посадили на трон девятилетнего Генриха Иоанновича и стали жить-поживать и добра наживать. Изабелла же, вернулась к первоначальному жениху, вышла за его сына замуж и родила тому девять штук детей.

[1] Великая хартия вольностей (лат. Magna Carta, также Magna Charta Libertatum) — документ, составленный английской знатью, уставшей от злоупотреблений Иоанна Безземельного. Существенно ограничивала полномочия короля и закрепляла права феодалов. Является символом борьбы англичан против королевского деспотизма. До наших дней сохранилось лишь четыре экземпляра оригинальной хартии. Два из них хранятся в Британской библиотеке в Лондоне, один — в соборе города Линкольн и еще один — в соборе города.

Глава 12 Генрих III

Генрих Иоаннович принял, от почившего папеньки, престол в нежном возрасте. Девятилетнему мальчику досталось наследство с душком: от империи Плантагенетов шиш да маленько и Гражданская война с баронами. Ну, про поползновения французов даже и упоминать уже не стоит. Казалось бы, конец мальчонке, но назначенный при нем регентом Уильям Маршал, которого считали «величайшим рыцарем христианского мира», дитё обижать не позволил. С баронами договорился политически грамотно и те, торопясь и суетливо бросились присягать новому монарху. А он им амнистию. Вот праздник-то у людей, все счастливы, обнимаются, элем чокаются.

Но маленькие детки — маленькие бедки… Вот и Генрих вырос и показал баронам небо в алмазах. Да что там баронам… Рыдали все. Надумал король перестраивать Вестминстер. Даром что ли он всеми фибрами восторгается Эдуардом Исповедником? Даже первенца в честь него назвал. Стройка века требовала финансовых вливаний. Откуда у короля деньги? Бюджет. Нецелевое расходование средств. А тут ещё папа римский Сицилию продаёт. Жадина Генрих очень уж ее хотел, но доторговался до того, что его отлучили от церкви. «Ха! Не я первый, не я последний», — подумал Генрих и не стал забивать этим голову. Забегая вперёд, скажу, что церковь так никогда и не осознала бессмысленность подобной меры по отношению к английским королям.

Хоть и выкинул Генрих из головы Сицилию, но все же продолжал раздражать ещё недавно лояльных баронов. То из казны выгребает, то подарков потребует, или на руководящие должности упырей каких-нибудь назначит, не по заслугам, а сугубо из личных симпатий. У знати терпение уже лопалось под давлением зарождающегося национального самосознания. И с воинственным кличем «баста, карапузики, кончилися танцы!» они, угрожая целостности королевского организма, вынудили монарха избавиться от барских прихвостней, имущество у них конфисковать и сочинили петицию, где изложили конструктивную критику и рацпредложения. Обозвали все это Оксфордскими провизиями [1]и дружно подписали.