Nabat_2

«Чего бы злиться Сыроватову? — думает японец. — Не та Сибирь, третий год подряд оттепель зимой, снега малую гор­стку выпадает. Что еще надо? Тепло...»

— О, едут христовы воители, — еще больше озлился Сы- роватов. I

Оками знал, как Иван ненавидит казаков. Поежился.

Впереди маячил казак. Лошадь шла неторопливым ша­гом, ее хозяин не спешил уступать дорогу грейдеру.

Неинтересная встреча: Сыроватову всего ничего отсидки осталось, и так он боялся сорваться, когда зацепляли казачки. Два раза ему уже мяли бока за вызывающее поведение и при­грозили оставить в тундре на веки вечные. В виде памятника.

Грейдер еле тащился. Всаднику надоело первому, он по­тянул поводья и развернул лошадь навстречу. Метров за пять от нее Сыроватов остановил машину. Из кабины не вылез. Крепился.

Не спешил и казак. Кто в кабине, он заведомо знал от дру­гих охранников и о взрывном характере его знал: Ванька Сыро­ватов, безбожник, бывший убивец. Да вот расконвоированный... Казак выжидал момента, когда Сыроватов раздухарится, тогда можно вызвать наряд и всыпать возбухающему по первое число за неуважение к воинству христову.

Обещанная казакам сладкая жизнь и воля вольная обо­рвалась три года назад. Президент Гречаный, избранный ими атаман, велел казакам оставить насиженные места и отпра­виться в Сибирь — быть государевым оком. Поворчали, но поехали и здесь свое зло вымещали на ссыльных, отбываю­щих срок за всякие провинности на прокладке трасс. Цепля­лись ко всему. И «Боже, царя храни», и «Походную» заставляли петь, и ребра мяли. Японцев не трогали, но повод для нападок находили: они, мол, и чужое небо коптят, и чу­жой хлеб едят, а христово воинство считало себя полноправ­ным хозяином земли от моря до моря и хлеба от корки до корки. Только вот атаман их шибко высоко сел, земляков забыл. Оттого и пенились.

— Почему зла столько? — спросил Оками Сыроватова, когда того крепко оттузили в первый раз.

Размазывая кровавую юшку из разбитого носа, Иван от­ветил прямо:

— А набрали в казачество полукровок, чистота казачья и помутилась. Не казак, не хохол, не пеший, не всадник. Кентавры...

— Хо! Смотри! — крикнул японец,,

Сзади приближался джип.

— Да уж, — понурился Иван, — Моторизованные всад- нйчкй...

Тех, кому оставалось чуть дотянуть срок, доставали осо- бснйб:

Джип плавно снизил скорость и приник к обочине вро­вень с казаком. Тот с ухмылкой дожидался, сжимая в руках ультракоротковолновую станцию, нагайка в другой руке.