Набат 2

— Он принимал участие в экспедиции на Курилы после землетрясения на Итурупе два года назад. Тогда появился первый сигнал о желании Тамуры встретиться с первым лицом УСИ. Когда наш нынешний президент посетил Японию, Тамура умудрился пробиться к нему и повторил просьбу. От помощника президента просьбу передали нам. Это Веремеев, наш бывший работник.

— А Воливач об этом знает?

— В курсе. Молчит, но досье японского ученого пришло ко мне от первого зама Воливача Лемтюгова. Известность Тамуры общепризнанна, ничего особенного за ним не водилось. Единственная деталь, на что не обращали внимания, — он сын известного магната. Его компания в числе первых мировых заправил финансами. Такие работают неприметно и почти независимо от потрясений на биржах. Они сами прогнозируют их и устраивают.

— Будем встречаться, — заинтересовался Судских. — Как, скажем, на той неделе в субботу?

— Дадим знать, — кивнул Бехтеренко.

— Японец японцем, а как там наш Гуртовой? — переключился Судских на другую интересную тему.

— Без предъявления обвинений можем продержать еще сутки. Его причастность к «Вечным братьям» не установлена, — отвечал Бехтеренко. — Обработку прошел спокойно. Пугачеву выдержал, Горбачева снес, Крылова-Остапа смотрел вообще внимательно. Документальный фильм о масонах смотрел с повышенным интересом. Только фильмы о тараканах и крысах ему были противны.

— Ладно, — усмехнулся Судских. — Сегодня я пообщаюсь с ним. А крутните ему… — на секунду задумался он, — про Александра Невского. В десять утра я с ним пообщаюсь.

«Расколется Гуртовой, — размышлял Судских, — дело наполовину решенное. Только чего вдруг он станет давать показания? Независим, нигде не наследил, у прежних властей был в чести, а что сплошь и рядом обвиняют Гуртового в тяжких грехах, доказательств нет. Вор, а не пойман, значит, пахан. Спецы в таких передрягах выводят на мелкую сошку, на том и кончается ниточка».

— Игорь Петрович, — напомнил о себе Бехтеренко. — Есть одна зацепка на Гуртового, вчера получили. Крепенькая.

— Выкладывай, — оживился Судских.

— В юности он уклонялся от лечения сифилиса.

— Святослав Павлович, — развел руками Судских, — мы не вендиспансер. И не милиция.

— Однако по заявлению гражданки Свирской он привлекался к судебной ответственности. С тех пор прошло двадцать лет, дело не закрыто.

— Нам это ровным счетом ничего не даст и с моральной точки зрения не пристало заниматься такими делишками.

— А моральный фактор? — не сдавался Бехтеренко. — Гуртовой явно скрывает этот факт своей биографии и явно не хочет, чтобы о нем узнали.

«А ведь он прав, — смотрел на Бехтеренко Судских. — В случае с Гуртовым все средства хороши. Главное — выманить его из безопасной норки».

— А он-то вылечился? — уже по-другому спрашивал Судских, факт раскручивался в долгую линию.

— Залечился, — поправил Бехтеренко. — Заработал импотенцию от самодеятельности и хронический диабет в тяжкой форме.

— Послушаю тебя, Святослав Павлович, — согласился Судских. — Не крутите ему «Александра Невского». Сейчас освежусь и прямо к нему пойду. Давай справки, просмотрю…

Через полчаса он предстал перед Гуртовым на пороге его одиночки.

— Доброе утро, Леонид Олегович, — сказал он приветливо. — Как самочувствие? Уколы вам вовремя делают?

— Вовремя, спасибо, — ответил Гуртовой сдержанно. — Через сутки заканчивается срок моего превентивного задержания, тогда и поговорим о моем самочувствии. Из другой страны. И все, что о вас и новой власти думаю.

— Тогда будем прощаться, — беспечно ответил Судских. — Дебет-кредит подобьем, и до свидания.

— Чего вы добиваетесь, Игорь Петрович? — с явным презрением спросил Гуртовой. — Да, в стране действует крупная масонская организация. Да, я один из ее иерархов, но это ровным счетом ничего не значит и ничего вам не даст. Я под защитой других законов, и любое беззаконие по отношению ко мне вызовет крупный мировой скандал. Хотите своих звездочек лишиться? Доводилось и не таких тузов убирать с пути.

«А нервничает, однако», — пропустил последнее замечание мимо ушей Судских.

— Хотите расскажу, где вы провели эту ночь?

«Это выходит за рамки моветона», — подумал Судских, но ничем не выдал волнения.

— Леонид Олегович, я позволил оставить вам приемник, но где я ночую, это мое личное дело. Не стану же я сейчас вам выговаривать, где в свое время ночевали вы?

«Попал в точку!» — отметил Судских по глазам Гуртового.

— А наглеть вам не советую, — продолжал он. — Я поставил целью жизни искоренение масонов в России, а потом и везде, и помешать мне никто не сможет. Я тоже другим законам подчиняюсь, и в большей степени неприкасаемым, чем вы. Слуга сатаны и божий наместник — разница есть?

— Есть, Игорь Петрович, — без тени замешательства согласился Гуртовой. — И каждый из нас готов идти до конца. Вы потому, что вас нет, я потому, что обречен.

«А это он мне всадил увесистую порцию дроби», — отметил попадание Судских.

— Вы не учли, — ответил Судских, — что за нами обоими стоят и силы, и люди. Наша тайная война не такая уж тайная. Вы — тараканы, и здесь вас будут травить безжалостно.