Набат 2

— Дайте водички напиться, — искал завязку разговора Дронов.

Женщина хмыкнула и ответила:

— Бабушка, дай яичко, а то соль доесть не с чем. Говори прямо, что надо?

Теперь не ответил Дронов. В увальне он признал того, из-за которого весь сыр-бор разгорелся, а на него свалились немыслимые беды. Недаром говорят, боженька надежду отберет, глубоко спрячет и ма-а-аленький кончик потом показывает отчаявшемуся.

— Вот так встреча… Кронид?

— Тут я. Только не знаю вас.

Женщина оглянулась на Кронида и подозрительно уставилась на пришельца.

— Откуда вы знаете моего мужа?

Дронов рассмеялся. Страхи последних часов отпустили.

— Муж? Красавица, ему от силы шестнадцать!

— Не ваше дело! — одернула она. — Пейте и топайте прочь.

— Не хочу, — отрицательно замотал головой Дронов. — Эх, юноша прекрасный, столько я вас искал, столько из-за вас шпаг переломано, а теперь ничегошеньки мне от тебя не надо.

Он сел на колодину и стянул через голову майку.

— Работенки нет, харчи отработать?

— Сейчас, будет тебе работа, — буркнула женщина и ушла в хибару. В ее отсутствие Дронов скептически разглядывал Кронида.

— Муж, значит? — улыбался Дронов.

Кронид различил подвох в этих словах, нелепицу своего существования и полный стыд. Гость смотрел иронично. Выручила Клавдия Васильевна, когда появилась снова. Не одна, с арбитром, пожилым красавцем «Калашниковым»:

— Ну как, сам пойдешь прочь или с допингом?

— Уважаю красивых и смелых, — ничуть не испугался Дронов. — Мне бы топор, колун лучше, дровец бы нарубил, — вставая, сказал он. Ничего агрессивного в нем не проявилось, а женщина не спускала с него глаз, понимающе сравнивая его, крепко сбитого и пахнущего крепким мужским потом, с Кронидом.

— Опустите ствол, Клавдия Васильевна.

Женщина опешила. Зло зыркнула на Кронида.

— Успокойтесь, я вас еще по Москве помню, по светлым временам, когда вы блистали красотой и ярким словом в парламенте, затмевая и помаду, и Хакамаду. И вы меня должны помнить. Генчик я! Репортер с телевидения!

— Вот мерзавец! — обрадовалась она такому простому выходу из разборки. Вспомнила мигом этого шустрого репортера, когда ради популярности направо и налево раздавала свое тело.

— Если мы и спали, это не повод для знакомства.

— Еще успеем повторить, — весело отвечал Дронов, совсем не считаясь с Кронидом. — Давайте дружить. Пользы с меня много. А сыночка в школу пошлем, пока папа с мамой делом займутся.

— Ну ты, полегче! — весело отругивалась она. — Расселся… Кому ты нужен…

— Нужен, Клава, нужен, — нажимал Дронов.

Кронид понимал, что идет постыдный торг, а его всерьез не берут. Хотелось провалиться сквозь землю.

— В технике разбираешься? — спросила она, обращаясь к Дронову.

— Во всем, — лаконично ответил он.

— Тогда так, мужики. Посмотри, Генчик, бензопилу, малой не разбирается. Нарежьте дров, а я пока с ужином разберусь.

Она вынесла бензопилу во двор и ушла, будто ничего не случилось, так и жили всегда втроем.

Дронов копался с пилой, Кронид был на подхвате.

— Книги с тобой? — между прочим спросил Дронов.

— Со мной, — не стал лгать Кронид. Незнакомец не внушал опасений, и пора бы ему показать мужскую силу. — А что?

Дронов помолчал, возясь с топливным шлангом. Не просто он спрашивал, сложную задачу решал.

— Оставь себе, — неожиданно молвил он и рванул пускач.

Застрекотала бензопила, на этот стрекот вышла хозяйка.

Она понаблюдала, как управляется с ней Дронов, и, втягивая разогретый запах машинного масла и бензина, сказала:

— Мужиком запахло.

Они не расслышали, занятые работой. Тогда она сказала погромче:

— Генчик, сначала топчан малому сколоти!

К закату свежесколоченный топчан стоял под навесом.

На ужин была тушенка с рожками, холодная жареная рыба с утра.

— Я не буду тушенку, — понурился Кронид. — Я рыбу доем.

— Как хочешь, — кратко ответила хозяйка. Ее занимало другое и, пожалуй, насовсем.

Кронид переживал самые свои постыдные часы. Он выпил спирта со всеми, пытаясь устранить неловкость, но его не слушали, говорили недомолвками, и жгучая обида ребенка жгла до слез.

— Кронид, — надоело ей первой, — сегодня будешь спать на топчане, а дальше видно будет, — распорядилась она, и разрядка оказалась всем по вкусу.

Было обидно Крониду или нет, только решение появилось сразу: пора в путь, хватит заниматься дурацким лечением здорового человека. И никакое это не лечение, она обманывает его самым постыдным образом. Блуд это!

«Догадался наконец!» — про себя подумала ойа, изредка поглядывая на разобиженного Кронида.

Он встал еще до рассвета. Надо наловить и навялить рыбы в дорогу, приготовиться.

Он сразу выгреб к тому месту, где водилась какая-то крупная рыбина. Поймать ее хотелось давно, только хилые снасти могли не выдержать ее веса, а тут он уперся: поймаю, и никаких! Сплел несколько лесок в одну, выбрал крючок покрупнее, насадил живца и забросил в прогалину у осоки. Поплавок притоп, мелочь не досаждала, и Кронид приготовился ждать.

Из-за склона показалось солнце, обещая очень жаркий день.

— Ловись! — напутствовал рыбину Кронид.