Набат 2

Играючи он стал министром в пятнадцать лет, шутя руководил обучением детишек и, что удивительно, не ошибался, внедрив самую современную систему обучения, и дело пошло, Россия стонала, но училась. В двадцать он стал премьер-министром и там не опарафинился, дай Бог Рыжкову или там Черномырдину так руководить с блеском, как делал это юный Вовочка, а все потому, что язык цифр и символов был для него живым и самым родным, команда единомышленников понимала его — все были умные, а в казне водились немалые деньги. С деньгами, как говорится, и дурак сможет. Вот без денег морочить голову — это искусство, тут надо Черномырдиным быть. А весь из себя умный Вова Цыглеев был всего-навсего обычным дилетантом; пока есть два выхода — хорошо.

Сущность дилетанта — незнание меры опасности. За Вовой долгое время стоял охотник с настоящим ружьем.

К той поре, когда основные перемещения по стране свершились, кончились дожди и началась активная подвижка земли, для Вовы все еще оставались два выхода. На рейде Хатанги ржавели два ударных авианосца, в потайных складах водились тушенка и сгущенка, поредели, но оставались ряды сподвижников, крутились ветряки, и в барах играла музыка. Это хорошо. Надзирать за ними было некому, молодняк чуть ли не дефицитным бензином кололся, девочки напрочь перестали носить плавки, но никто уже там ничего не искал — это плохо. Нет, без плавок и лифчиков — это нормально, другое плохо — задницы драть некому.

Непьющий, некурящий Цыглеев приближение одного входа осознал. Способствовала этому сестра Вика. Соберись кто написать историческую биографию последнего российского владыки, ей бы отвели немало страниц. Охотником с настоящим ружьем она не числилась, но за спиной Вовы стояла всегда. Вова делал все, лишь бы не слышать ее резкий голос из-за спины — чего расселся? куда пошел? зачем тебе это надо? Это ладно, хуже, когда он получал чувствительный подзатыльник исподтишка. Было больно и обидно. Без папы и мамы Вика стала для него царем небесным, а позже, когда сама приобщилась к сексу, научила Вову, других из ревности не подпускала. Отдушиной стало окно в иной мир — компьютер, там Вова был подлинным царем.

Почуяв неладное, Вика потребовала от него любыми путями выбираться из этой дыры под названием Ориана. А куда бежать? Пока есть два выхода… С одной стороны корячился подзатыльник, с другой — он стал деятельно создавать аварийную команду для новых подвигов. Новое государство создадим, в иную галактику улетим, в общем, есть выход.

— Какая, к чертям собачьим, галактика! — раскричалась Вика. — У тебя совсем крыша поехала? Мысли реально! Корабль надо, и бежать к чертовой бабушке отсюда!

Корабль? — задумался Вова. Рационально он мыслил всегда. Полоса землетрясений породит крупные волны и шторма, далеко не убежишь, а посуху опоздали. Оба выхода перекрыты…

Третий, как всегда, находят женщины. Это авианосец заржавеет, а у них не заржавеет, если надо.

— Чего расселся? — злилась Вика. — Связывайся с этими козлами на острове, они тебя подставили, пусть теперь и вытаскивают! Требуй подводную лодку!

Подводную лодку? Это идея! Есть выход: он свяжется с Момотом и потребует подводный атомоход. Если откажет, он им испортит коммуникации. Тут он ас, без подсказок обойдется: блокирует спутниковую связь, и на острове райская жизнь кончится, адская начнется. Гарантировано.

— Вова, у нас нет экипажей, — нашел свой выход Момот. — Лодку даем, забирай когда хочешь, а экипажа нет.

— Думай, думай! — подталкивала за спиной Вика.

Есть два выхода, мудро рассудил Вова, и выбрал нужный, чтобы не получить подзатыльник:

— Оснастите атомоход автопилотом и всей чухней для компьютерной проводки, остальное — наши проблемы.

Он назвал коды и частоты, Момот согласился:

— Через месяц оснастим.

— Какой месяц?! — сделала квадратные глаза Вика.

— Через неделю, — жестко назначил сроки Цыглеев.

Момот вздохнул и подтвердил: через неделю. Жалко было глупых детишек, и он попробовал переубедить Цыглеева:

— Вовчик, на кой тебе атомоход? Куда проще добраться до Урала и переждать встряску у казаков в спокойном месте.

— Да пошел он! — секла переговоры Вика. — Оно мне надо, ноги по камням бить? Да сосет он двадцать первый палец!

— Благодарю, Георгий Георгиевич, — перевел гнев сестры на человеческий язык Цыглеев. — Я предпочитаю добираться морем, в подводном состоянии.

— И куда же? — вкрадчиво поинтересовался Момот.

— Успокойтесь, не к вам. Прежде всего ваш проект ковчега отстал от жизни и не выдержит практических перегрузок.

— Выдержит, — уверил Момот, хотя и засомневался: при всей житейской непрактичности Цыглеев ушел дальше учителя.

— Ваши проблемы, — не спорил Цыглеев. Вика ушла пить кофе со сгущенкой, и говорить стало спокойнее. — Во-вторых, до Урала я уже не успею добраться. И здесь ваши счисления неверны.

— Готов спорить.

— Проиграете, — сухо ответил Цыглеев.

— Уверен? — еще больше засомневался Момот. Вполне возможно, он чего-то недоучел.

— Более чем.

— Докажешь?