Набат-3

Оставался разговор с Бехтеренко. Он не видел переко­са, что вводил в курс событий верного заместителя послед­ним: ему отшлифовывать детали плана, подгонять их плот­но, с него и основной спрос. Пе каждый день дарят сто миллионов долларов.

— Святослав Павлович, есть мнение сыграть матч с командой «Ерушалайнен прохиндейшн». Сможем?

— В преферанс, в очко, на бильярде? — понял юмор Бехтеренко.

— В «Монополию», Святослав Павлович, знаешь та­кую? Нет? Так нам еще и выиграть надо по всем статьям. Па своем и чужом поле. Только выигрыш.

— А почему бы и нет? Не боги горшки обжигают.

Тогда Судских в деталях объяснил ему план Воливача.

Без раздумий Бехтеренко одобрил его, не посчитал зазор­ным выудить у фарисеев Сто миллионов. К удивлению Судских, добавил:

— А если поработать мозгами, можно и больше. Есть наметки.

Именно за это любил Судских заместителя.

Настал черед Григория Лаптева. Всегда так получалось: всех Судских опрашивал у себя в кабинете, к Лаптеву хо­дил сам. В лаборатории Лаптева жил мозг управления, сто выживаемость. Мысль насиловать нельзя, ее обиха­живают.

Планчик обыграть «Ерушалайнен прохиндейшн» Гри­ша принял с восторгом. От него требовалось проникнуть в святая святых коммерческих банков, распечатать кодо­вые замки и точно узнать, где и какие резервы скрывают­ся. Пока призрак коммунизма бродит по кремлевским па­латам и думским коридорам, маячит в Горках-6 и в умах пенсионеров, неплохо бы отыграть у призрака мизер вчи­стую ценой в СТО миллионов долларов, чтобы оставался ои там, куда определили его большие сказочники Маркс и Ленин.

— Требуется слегка распотрошить Энгельса? — уточнил Григорий. — Еще в прошлом веке Фридрих Энгельс — не сам, конечно, а по просьбе друзе й-кап и тат истов — краси­во внедрился в зарождающееся рабочее движение, чтобы увести его по другому пути, подальше от истинного, тем самым поставив в зависимость от правящего класса. А когда обсуждался текст «Манифеста коммунистической партии», он лично настоял на словах «призрак коммунизма». Это ключевой оборот. С его помощью проникли в сознание простого люда, предложив ему сказочку до конца тысяче­летия.

— Ох какой ты у меня весь закрученный, Гриша. — не то похвалил, не то пожурил Судских.