Набат-3

Лейтенантик аж подпрыгнул, лихорадочная поспеш­ность двигала им. Он прытко включил свою мобильную радиостанцию и заверещал в микрофон возбужденно:

— Шестнадцатый! Шестнадцатый! Я — Семнадцатый! Я взял объект! Доложите Десятому, я взял объект! Я!

— Кого это ты взял? — посуровел лицом Судских. Встал, давая понять, что с мелкой сошкой разговаривать не па- мерен. Зеленый ешс якать.

Лейтенантик выхватил из кобуры табельный пистолет и пасгавил на Судских.

— Стоять! Шаг в сторону — стреляю!

Судских смерил презрительным взглядом ретивого мальца, решая, как поступить с ним. Усталость последних суток, нечеловеческое желание просто выспаться переро­дились в раздражение. «Ну, сучонок, держись!» — пробу­дилась злость. Он собирайся потешить собравшихся зе- пак, взглядом приподнять лейтенантика над землей и опу­стить с высоты человеческого роста. Вперился в него злы­ми глазами, источая решимость. И ничего: лейтенантик, сжимая пистолет обеими руками, целился в него, а люди вокруг посмеивались, не соображая, чего вдруг мент взъя­рился на работягу. Храм уже мало интересовал. Никуда он не денется, а бытовуха мила разнообразием зрелищности.

«Это что же, — запоздало понял Судских, — я лишил­ся Божьей защиты? 'Гак и пульку схлопотать можно...»

Лейтенантик отметил растерянность Судских и побед­но ощерился. Знай наших. Боится, значит — виноват!

Судских отдал мобильник.

В подъехавший «воронок» он забирался без особых при­глашений, лишь бы не вызвать насмешек зевак. Вот тебе и чудеса Господни! Он, прочитавший тайные, желанные для многих книги, нашедший несметные сокровища, попал в зависимость от российского быдлятства. Связи со своими нет, генеральской стати нет и в Божьей защите отказано. Хорош судный ангел...

Старушка, с которой он мило беседовал только что, протиснулась поближе, и Судских сначала почувствовал ее настырный взгляд, а потом услышал осуждающие слова: Нехристь! Сразу его раскусила!

Вот и благодарность за благие дела... Святой простотой • грех называть такое — это обычная русская задроченность. Вели власть таскать хворост на костер — вмиг исполнят.

«Эх, российская вандеюшка!» — хмыкнул Судских. Дверца «воронка» прочно захлопнулась.

Он до конца так и не сообразил, что именно с ним приключилось. Будто бы стремительно бежал по накатан­ной дорожке, и вдруг ею резко остановили, не дав осмыс­лить, кто дерзнул на это.