Набат-3

Промедление смерти подобно, когда организм, вернее, его мозг, не заботясь о сверхнапряжении и сохранности тела, включает аварийную систему выживания, рассчитан­ную на один бросок. Неведомая пружина выгнула Суд­ских на мостик и помогла вскочить на ноги, с кошачьей ловкостью вцепиться в ствол автомата. От шока изумле­ния Комков отдал оружие, может, не осознал даже, что именно, какие копи разодрали ему грудь. Падая, он раз­вернулся в сторону спешащего Дынина, недоуменные глаза просили вмешаться в нелепо происходящее, а Дынин уже раскидывал руки на бегу, превращая бег в полет ласточки, последний перед смертью. Бросив автомат, Судских при­сел над сержантом. Тот стонал, прижимая обе руки к жи­воту. Между броником и брючным ремнем рубашка за­дралась, белела полоска обнаженного тела, сквозь пальцы сочилась кровь. Очередь наискосок от левого плеча к пра­вому бедру оставила свои отметины, и только последняя пуля нашла свою дырочку.

Судских скинул свою рубашку, скомкал и наложил на рану.

— Выживешь, ранение касательное, — пробормотал он, а сам думал: дай Бог, если не задета печень. — Держись, бедолага. Слабовато вас готовят, прежде чем автомат в руки давать...

Он просунул руки под мышки сержанту и потащил его осторожно к машине. На распластанного Дынина и не взглянул.

Было очень неудобно затаскивать сержанта на сиде­нье, и было одно желание — поскорее вывезти его отсюда. Пока еще патруль разыщет это отдаленное место.

Управившись, он вернулся за автоматом, тщательно обтер его, бросил на заднее сиденье, надел свою куртку и развернулся в обратную сторону. Гаишник постанывал, за­бываясь изредка. Судских вспомнил наставление, что ра­неному в живот нельзя давать воды и забываться.

— Ты говори со мной, беседуй, — попросил он, вгля­дываясь в колею, стараясь предельно внимательно объез­жать ухабы. — Откуда сам будешь?

— Я убит подо Ржевом...— произнес сержант.

— Точно, — одобрил Судских, — хорошие стихи, читай дальше. А это помнишь: «Его зарыли в шар земной»? Хоро­шие раньше стихи были, правильные, за душу брали...

— Я уже на небе? Ты ангел, да?

— Ангел, ангел, — согласился Судских. — Только ты пока на земле, здесь дел еще хватает, молод ты шибко. Слушай, а зачем ты меня хрястнул по спине? Не разоб­рался, кто есть кто?

— Я? — повернул к нему мутные глаза сержант. — Это был не я. я позже пришел...

— Ладно, прошаю...

Машина выбралась на трассу. Выжав ручной тормоз, Судских включил раиию и взял микрофон: