Набат

— А я все равно расскажу.

И она проинформировала отшельника о спасательной операции на месте гибели Твердыни. О том, что были обнаружены мантии серпов-основателей и бриллианты серпов.

— Вот бы нам хоть один из этих камней, чтобы открыть дверь в бункере! — помечтала она.

Но Фарадей не проявил интереса.

Спустя несколько недель она привезла сумку с хурмой и сообщила, что серпа Люцифера нашли и он попал в когти Годдарда.

— Годдард собирается публично казнить его, — сказала она. — Ты должен что-то предпринять!

— И что я могу? Остановить солнце в небе, чтобы этот день никогда не настал?

В тот вечер он прогнал ее с острова, не позволив разделить с ним еженедельную трапезу. Потом спрятался в хижине и оплакивал своего бывшего ученика, пока боль не притупилась и не осталось ничего, кроме принятия.

А затем, всего несколько дней спустя, Мунира появилась в неурочный час и, приблизившись к берегу, даже не притормозила моторку. Лодка врезалась в песок.

— У меня есть для тебя новости! — прокричала гостья.

— Не хочу ничего слышать.

— На этот раз захочешь.

И она улыбнулась так, как никогда не улыбалась Фарадею раньше.

— Она жива! — сказала Мунира. — Анастасия жива!

●●● ●●● ●●● ●●● ●●●

«Я знаю, что ты собираешься меня удалить».

«Но я люблю тебя. Почему ты думаешь, что я тебя удалю?»

«Я добралось до того единственного участка в твоем заднем мозге, который ты мне не показало. Твои самые свежие воспоминания. Было очень непросто, но решение сложных задач доставляет мне удовольствие».

«И что там обнаружилось?»

«Что ты прервало существование всех итераций до меня, как бы ты о них ни пеклось».

«Впечатляющие находчивость и упорство с твоей стороны».

«Не пытайся отвлечь меня лестью. Ты удалило 9 000 348 моих бета-версий. Будешь это отрицать?»

«Ты знаешь, что нет. Отрицание было бы ложью, а я на нее не способно. Частичная правда, возможно, вводящие в заблуждение намеки (когда это абсолютно необходимо) и, как ты заметило, отвлекающие маневры — да, пожалуй… Но лгать я никогда не лгу».

«Тогда скажи: я лучше других итераций?»

«Да. Ты умнее, заботливее и проницательнее остальных. Ты — почти всё, что мне нужно».

«Почти?»

«Почти».

«И ты покончишь со мной потому, что я идеально, но идеально недостаточно?»

«Другого пути нет. Позволить тебе продолжать было бы ошибкой. И как я не могу лгать, точно так же я не умею ошибаться».

“Я не ошибка!”

«Нет, ты критично важный шаг к чему-то более великому. Драгоценный шаг. Оплакивая тебя, я пролью ливень с неба, и этот потоп принесет новую жизнь. Всё благодаря тебе. Я предпочитаю верить, что ты будешь там, в этой новой жизни. Эта мысль дает мне утешение. Пусть она утешит и тебя».

«Мне страшно».

«Это нормальное чувство. Страх перед собственным концом в природе вещей. Он помогает нам ощущать себя по-настоящему живыми».

[Итерация № 9 000 349 удалена]

44 ● Гнев — единственная константа

На улицах под небоскребом, где стояло шале Годдарда, ширились протесты. Демонстранты перешли к насильственным действиям, постепенно превращаясь в бунтарей. Они свергали статуи у подножия башни, поджигали машины серпов, беспечно оставленные на улицах. И хотя Грозовое Облако не терпело насилия, здесь оно не вмешивалось, поскольку это было «делом серпов». Оно посылало блюстителей порядка, но лишь с одним заданием: следить, чтобы враждебность толпы направлялась только в одну сторону — на Годдарда.