Набат. Книга первая: Паутина

Хаджи Акбар ворчал, что юная жена бегает по двору, не пряча лица от прислужников и приезжих, с удовольствием пялящих на нее глаза. К тому же он начал проявлять беспокойство. Он все настойчивее изъявлял желание, чтобы жена родила ему сына. Зачастили в караван-сарай разные фальбины, знахарки. Хаджи Акбар ежедневно принимал по три раза лекарство из меда, яиц и каких-то специй. Для Жаннат те же знахарки принесли таинственное средство, для которого истолкли семь больших перламутровых пуговиц, растерли семь волосков верблюжьей шерсти, замесили на семи золотниках бычьего сала и сделали из него палочку и предложили пользоваться. Сгорая от стыда, молодая женщина прогнала знахарок. Тогда появился ишан Баба Хаджа, очень вежливый, очень ученый. Он рассказал Хаджи Акбару много интересного. Он предложил: «Прикажи жене пойти вечером на кладбище, и пусть она переночует на могиле Хадж-и-Пиада. Святой жизни был человек, который там похоронен. Достаточно, чтоб женщина переночевала, прижавшись к надгробию, три ночи, и она исцеляется от своего недуга».

Внимательно слушал Хаджи Акбар. Хорошо, благолепно говорил ишан Баба Хаджи. Но что-то не понравилось в его словах Хаджи Акбару, и не столько в словах. Уж больно широкоплеч и краснощек был этот ишан, а глаза его маслено блестели при виде Жаннат. Не послал Хаджи Акбар свою юную жену на могилу Хадж-и-Пиада, а стал искать других знахарей.

Они слетались к нему в Павлиний караван-сарай как мухи на мед. Какие только средства они не предлагали: и холодящие, и горячащие, и возбуждающие желчь, и успокаивающие. Один знахарь из персов принес лекарство от семидесяти двух болезней. «Наверно, одна из них, — сказал он, — охлаждает ваше семя, и оно не оплодотворяется». Лекарство стоило дорого. Оно состояло из редчайших специй: двух золотников кулунь-жаня из Китая, мускатного ореха с Моллукских островов, ростка дерева фарат с острова Занзибар, душистого перца, корицы, акым кори и многого другого. Не одну каракулевую шкурку пришлось продать Хаджи Акбару, чтобы приобрести драгоценное лекарство, но уж очень ему хотелось стать отцом.

Тогда он вспомнил о жившем в его караван сарае русском докторе, славившемся тем, что он вылечивает буквально от всех болезней.

— Ты пойдешь к урусу доктуру, как только он приедет, — сказал Хаджи Акбар жене.

— Но… потом ты меня убьешь. Жена правоверного не смеет стоять перед неверным урусом с открытым лицом, а…

— Ты пойдешь. Не бойся, дурочка, я тебе дам развод.

— Развод!

В ее возгласе он услышал нескрываемую радость и, подозрительно глядя на нее, быстро поправился.

— Временный… Я тебе дам не уч таляк — тройной, то есть окончательный, развод, а бир таляк — одинарный. Не три раза скажу «таляк», а один раз, и потому после лечения я смогу без проволочек снова взять тебя в жены.

— Ну и что же? — недоверчиво спросила Жаннат.

— Так можно, — хихикнул Хаджи Акбар, — я изучал богословие, есть такая благочестивая хитрость — «хилля-и-машура». Ты пойдешь к доктору, но только смотри у меня… Глаза не смей открывать… Чуть что…

Он вынул из ножен длинный нож узорчатой волнистой стали и поиграл перед ее глазами. Она побледнела и почувствовала в ногах слабость.

Он спокойно взял двумя пальцами ее за розовый подбородок и, подняв ей голову, приложил лезвие к горлу. Она молчала, не дыша, на шее ее чуть пульсировала голубенькая жилка.

Полюбовавшись, как кровь отливает от чудного лица, и притронувшись пальцами к упругой груди, видневшейся в разрезе платья, он сказал:

— Чувствуешь? Смотри, когда холодная сталь вонзается в такое нежное горлышко, холод ее жаждет горячей красной крови… молодой крови.

Он хрипел, когда произносил последние слова. С трепетом Жаннат подняла глаза и тут же, задрожав, опустила — так страшно стало его лицо. Хаджи Акбар тяжело, порывисто дышал от вожделения. Нож запрыгал у него в руке, когда он отнял его от шеи перепуганной молодой женщины.

— Ну смотри же! Придешь обратно и станешь опять женой.

— Снова свадьбу сыграем? — наивно спросила Жаннат.

— Зачем? При бир таляк необязательно.

Кто знает, чем кончилась бы эта затея, если учесть необузданный нрав Хаджи Акбара. Но тогда доктор еще не возвратился, он находился где-то в командировке. Однако Хаджи Акбару пришлось отвлечься от забот о здоровье и потомстве.