Набат

И Муза Григорьевна дала ему добрый десяток поручений: хлеб нарезать, бутылки протереть, стол раздвинуть, расставить приборы и прочее и прочее.

Поджидая гостей, Валярчуки немножко волновались. Двое из гостей, а именно: Мирон Андреевич и Любочка - еще ни разу не были в их доме. Что касается первого, то Валярчуки изо всех сил старались угодить ему и показать себя в выгодном свете. Любочка же волновала только Михаила Петровича. "Лучше б она не пришла, - думал он и злился на жену: - Нашла случай, когда приглашать свою соперницу, - Серые могут догадаться, да, не дай Бог, Любочка выкинет какой-нибудь фортель. Девчонка строптивая, с характером. Нет, не выкинет. Любочка достаточно умна и трезво смотрит на вещи", - успокоил себя Валярчук и в ту же минуту вздрогнул: в прихожей зазвенел звонок. Муза Григорьевна поспешила открывать, муж поправил галстук, провел ладонью по волосам и последовал за ней.

Елизавета Ильинична приехала одна: дела задержали Мирона Андреевича.

- Но он обещал позвонить, как освободится, и подъехать, - сообщила Елизавета Ильинична.

Эта дородная, с крупными чертами лица седеющая дама в любой обстановке вела себя непринужденно и уверенно, как человек, осознающий свое превосходство над окружающими, превосходство, которое ему дает власть. Она двигалась величественно-плавной, несколько развинченной походкой, говорила снисходительно и громко, смотрела властно и твердо, толстые губы ее постоянно кривились в холодной улыбке, - словом, на всем ее облике лежала печать спокойной самоуверенности и абсолютной своей правоты.

Хрусталь и цветы подарила имениннице небрежно и сразу направилась в комнаты - Валярчуки недавно получили трехкомнатную квартиру, и не без помощи Елизаветы Ильиничны, - критически оценивающим взглядом осмотрела меблировку, величественно потрепала кудрявую головку Машеньки, поинтересовалась успеваемостью и, усаживаясь на диван в кабинете, не то с сожалением, не то с упреком спросила:

- А гости где же?

- Вы наша главная гостья, самая дорогая, - подобострастно улыбаясь, ответила хозяйка.

- Александр что? Не будет? - нарочито бесстрастно, как бы между прочим полюбопытствовала гостья.

- Обязательно, непременно, - поспешила успокоить хозяйка.

- У него сегодня встреча с иностранцем, - пояснил хозяин.

- С ученым? - пытливый взгляд Елизаветы Ильиничны был направлен на Михаила Петровича.

- С журналистом из Австрии. - Голос у Михаила Петровича любезный, даже робкий. - Он, видите ли, пишет книгу о героях польского Сопротивления, и в ней будет целая глава об Александре Иосифовиче.

- Это хорошо, Александр достоин, - твердым спокойным тоном сказала Серая. - Только обидно, что наши журналисты уступают пальму первенства каким-то австриякам. Могли же наши написать об Александре если не книгу, то хоть дельную статью, литературный очерк. Это наша беда, - не умеем ценить соотечественников. - И вдруг без всякого перехода: - Вчера один наш знакомый рассказывал про школу особо одаренных ребят. Там есть такие вундеркинды - уму непостижимо. десятилетний мальчишка по общеобразовательным предметам учится в шестом классе, а по математике может состязаться со студентами института. Необыкновенный ум. И самое поразительное - из простой семьи. Сын рядового шофера. К двадцати пяти годам он будет крупным ученым, знаменитостью. Талантлив народ, удивительно талантлив.

- Талант надо беречь. Даже гений нуждается в поддержке. Особенно в хрупком возрасте, - осторожно проговорил Михаил Петрович и, видя благосклонное расположение гостьи, продолжал: - В таком возрасте легко загубить талант. Попадет под дурное влияние. Такому мальчику нужен умный, авторитетный опекун и покровитель.

- Да у него есть такой: профессор Виноградов, - с небрежной отчужденностью сказала Серая. - Хотя он и не тот человек. Ученый, верно, крупный, лауреат и Герой Социалистического Труда, но уж слишком резок, категоричен и нетерпим.

- Интересно, а как зовут этого юного гения? - полюбопытствовала хозяйка, казалось, лишь только затем, чтоб поддержать начатую тему и доставить приятное гостье.

- Морозов Денис, - глухо отозвалась Серая.