Набег

— Таких людей мы всегда поддержим, — обещал Липатыч. — А то едут из города, землю им подавай, новым хозяевам. Бычка от телки, пшеницу от ячменя не отличат… Дай землю! Будем жаловаться! И жалуются… — сокрушался Липатыч и тут же строжел: — Но мы у них в поводу не пойдем. Мы своих людей будем поддерживать, таких, как ты. Быков вырастил на завид! Они, считай, подыхали. Я помню весну, когда их из Головки пригнали. Вот ты — настоящий хозяин. И внук при тебе, молодые руки. Хоть сейчас берите любую ферму. На Соловьях — золотое место. Ферма, вода рядом, попасы. Сдашь быков, пиши заявление. Своим людям, какие колхозу жизнь отдали, мы всегда пойдем навстречу. А пришлым… Извините. Колхоз разбазарить легко. А кто потом страну кормить будет?

Когда гурт обошли и возвратились к машине, Липатыч сказал:

— Просьба к тебе. Не приказ, а большая просьба. Приказывать я тебе не могу. Договор подписан, ты — хозяин. Но прошу убедительно. Выбери пяток быков на продажу. Денег в колхозной кассе нет. Ни людям заплатить, ни купить чего. Плохо с деньгами.

— Самый нагул, привесы идут, — принялся объяснять Николай. — Тут и на погляд видать, не меньше килограмма в день прибавляют…

Липатыч остановил его:

— Все верно. Я сам по специальности зоотехник, понимаю: не время под нож пускать. Но положение безвыходное. Пустая касса. Надо… Понимаешь такое слово: надо.

Николай знал, что нельзя отдавать быков. Не их, а деньги свои он отдаст, заработанное. Но извечная привычка, покорность ли вязали язык и волю. И он лепетал:

— Самое время… привесы…

— Ни по-твоему, ни по-моему, — постановил Липатыч. — Не пять, а три бычка. Я это не забуду. При расчете мы тебя не обидим. Надо… Пойми…

Мягкие ладони Липатыча сжимали Николаевы руки. Голубые глаза тонули в лучистых морщинах, светили тепло.

— Надо… Понимаешь?

И Николай понимал: надо.

Вместе с Липатычем и шофером выбрали и отбили от гурта трех быков. Шофер их и погнал напрямую, через речку, к хутору. Липатыч сел за руль и покатил обратной дорогой, оставив Николая в немалой досаде: он знал, что грешно в такую пору скотину забивать, лишая себя заработанного.

Умная собака Волчок глядела то вослед уходящим быкам, то на хозяина, ожидая команды. Стоило тому лишь промолвить: «Заверни», и Волчок помчался бы и мигом вернул уходящих к гурту. Но Николай лишь вздыхал.

Бычки неторопко тянули через луг, пытаясь на ходу кормиться. Но властно подгонял их новый хозяин: «Геть-геть! Геть-геть!» Миновали низинный, заливной, луг, через речку перебрались по мелкому и пошли набитой, конной да человечьей, тропой сквозь густые талы.

Артур встретил их на полдороге. Он спешил от хутора к деду, подгоняя коня, но издали услыхал: «Геть-геть! Геть-геть!» Сразу подумалось нехорошее. Нынешняя ночь была на уме. Коня он придержал, перейдя на шаг, вглядываясь с высоты седла, и наконец увидел трех быков и пешего человека. Быков он узнал сразу же: могучего Шварцнегера, Звездаря с белой отметиной на лбу, глупого Дубаря. Человек был незнакомым. Выехав из кустов поперек пути, Артур спросил:

— Куда быков гонишь?

— Тебе какое дело? — ответил председательский шофер.

— Мои быки, — твердо сказал Артур.

— Сопли под носом твои! Зеленые! — вскипел мужик. — А ну, геть с дороги!

— Шварцик, Дубарь! Гоп-гоп, пошли! — Артур тронул коня, винтовку положив поперек седла. — Гоп-гоп! Звездарь, ходом!

Знакомый голос и лик убедил быков. Они разом повернули и потрусили обратной дорогой.

— А ну верни! — закричал шофер. — Верни, отвечать будешь! Ответишь! — Он пробежал недолго и стал.

Артур развернулся. На коне, с винтовкой поперек седла, плечистый и неулыбчивый, гляделся он серьезно. Председательский шофер, сплюнув, сказал:

— Сам пригонишь… Сам! — И пошел той же тропою к хутору, матерясь на ходу.

Николай заметил быков и внука издали.

— Либо убегли? — встревожился он и пошел навстречу. — Убегли быки?! — крикнул он. — Ты где их перенял?

— Тебя надо спросить, — подъезжая, ответил Артур. — Ты караульщик. Убегли они или их украли?

— Кто их крал? Человек их погнал, на хутор. Липатыч приезжал, председатель, попросил… Говорит…

Артур, не слезая с коня, выслушал и решил:

— Ты лопух, дед. Сам говорил: привес пошел, кормить и кормить, потом — дробленка, жмых. Чтоб как на ярмарку, чтоб блестели. Сам говорил, а теперь? Мало что твой председатель напоет. Только слушай. В два счета растянут. Останемся на бобах. Ты без коровы, я без «Явы». У нас договор есть? Он подписан?

— Подписан.

— Ну и пошли они!! — заорал Артур, так что быки шарахнулись в сторону. — Сволочье! Сегодня — председатель, завтра — заместитель! Тут на велосипед не останется! С таким лопухом, как ты!

Артур спрыгнул с лошади и встал перед Николаем, напружиненный, злой:

— С тобой уговор был, что работаем вместе и деньги пополам?

— Был.

— Я работал? Сачка не давил?

— Работал.