Набережная (ЛП)

Дафна недавно уехала вместе со своими друзьями из Шармбатона всего через несколько дней после возвращения из Хогвартса, но Гермиона хотела убедиться, что все организовала, прежде чем отправиться в путь.

Ее международный портключ должен был включиться через десять минут, и Гермиона в последнюю минуту обдумывала, стоит ли отступить.

Но какая-то ее часть была заинтересована в небольшом развлечении, прежде чем погрузиться в рутину и скуку работы. После всего, что произошло во время войны год назад, а затем спустя десять месяцев подготовки к Тритонам, мысль о том, чтобы просто расслабиться и наслаждаться жизнью, казалась привлекательной.

Хлопнув в ладоши, Гермиона уселась на стул у кухонного стола и стала ждать разблокировки портключа. И только через несколько минут, когда тот засветился синим, она без колебаний схватила ржавую металлическую бутыль.

***

После четырех дней, проведенных под палящим калифорнийским солнцем, она чувствовала себя расслабленной и измученной. Дафна и ее друзья каждый вечер ходили в клуб, приобретя фальшивые удостоверения личности, а большую часть дня они проводили загорая на пляже Санта-Моники, гуляя или исследуя набережную.

Друзья Дафны — Александр и Мари — должны были вернуться в Париж на следующий день, и они решили провести оставшееся время до отъезда вместе на пирсе.

Как и в начале недели, Гермиона следовала за остальными, не имея никаких собственных планов. Она поняла, что ей нравилось просто плыть по течению, даже если путешествие высасывало из нее все соки. Бесконечный запас противопохмельных зелий и бодроперцовых настоек, которые они привезли с собой, не остался неиспользованным.

Сам пирс был битком набит туристами, и пока ее спутники ушли кататься на американских горках в четвертый раз, Гермиона решила исследовать конец пирса самостоятельно.

После почти недели постоянного общения ей было приятно наслаждаться одиночеством и дышать полной грудью.

Солнце уже клонилось к закату, и Гермиона обнаружила, что стоит, прислонившись к перилам, глядя на то, как падающее солнце освещало небо. Это было самое умиротворяющее ощущение за всю неделю — и вдали от суеты людей она позволила себе глубоко вздохнуть, позволяя остаточному напряжению спасть с плеч.

Даже если поначалу она колебалась, в итоге ей понравилось проводить время в Калифорнии. И хотя ей не терпелось вернуться к нормальной жизни, в ее будущем было так много неизвестности, что Гермиона обнаружила, что не горела желанием со всем этим разбираться.

Было что-то такое в солнце, прибое и песке, что проникало во все еще заживающие трещины ее сердца.

Мысль о возвращении в Лондон — и тревога, сопровождавшая все это, — пугала.

Она не хотела работать в магазине, но и не знала, на чем построить карьеру, которая будет преследовать всю ее оставшуюся жизнь. Ей было всего девятнадцать, но она уже много лет боролась за свою жизнь.

Гермиона поняла, что несказанно рада приглашению Дафны, хотя на самом деле она была не из тех, кто пьет и веселится каждый вечер. Но она улыбалась и смеялась, в состоянии отодвинуть собственно построенные рамки приличий.

И она даже немного загорела.

Они с Дафной вернутся в Лондон через два дня, а оттуда… Гермиона уже не была в этом уверена.

Глядя через край пирса на океан, она почувствовала, как в сердце ее поселилась легкая радость.

Она не была уверена, что в следующий раз почувствует то же самое.

Легкий холодок поднялся в воздухе, когда солнце лениво опустилось ниже над горизонтом, и Гермиона обхватила свои голые плечи пальцами, поворачиваясь, чтобы вернуться в парк.

Они вчетвером договорились встретиться за ужином, ее будут искать.

Но Гермиона замерла, быстро разворачиваясь. В противоположном направлении прошел мужчина, и что-то кольнуло ее сердце, заставив его резко дернуться и быстро забиться.

Некоторые напоминания о войне все еще воздействовали на нее сильнее, чем хотелось бы.

И волосы у него были особенно светлого оттенка — такой оттенок Гермиона раньше видела только у одного мужчины.

Но момент был упущен. Это Калифорния, здесь обесцвеченные светлые волосы были не редкостью из-за почти вездесущего солнца.

Тем не менее, фигура мужчины была так похожа на ее знакомого, что по спине пробежала дрожь, и когда Гермиона всмотрелась в толпу, то она усилилась.

Это было неразумно — Драко Малфой считался мертвым.

После битвы за Хогвартс бывший слизеринец исчез, оставив после себя лишь свое имя, семью и будущее. Его личный банковский счет, по словам матери, был опустошен — но это было больше года назад.

С тех пор его никто не видел и не слышал. По словам Дафны, его одноклассники и друзья питали слабую надежду на то, что Малфой мог появиться в Хогвартсе в сентябре, чтобы получить свои Тритоны, но эта надежда не оправдалась.

Теперь, спустя четырнадцать месяцев после битвы за Хогвартс, Гермиона знала, что лучше не упоминать его имя в присутствии Дафны, которая тяжело переживала потерю друга. Девушке нравилось настаивать на том, что Малфой был не таким уж плохим, как казался. Пытаясь избежать оскорбления его памяти, Гермиона не настаивала.