Наблюдая за Большой медведицей

— Гадский кот! — закричала Аня и попыталась скинуть животное со спины, но котик сдаваться не хотел. Девушка изловчилась, и все же отбросила его в сторону шкафа с одеждой. Котейка с удовольствием вцепился в дорогую кожаную куртку хозяина. Затем аккуратно сполз с нее, пробороздив на коже глубокие царапины, и убежал, оставив не рукотворную органическую мину в коридоре.

Ане очень хотелось треснуть кота по шее, но вот незадача, кружка, которую она разбила, была очень дорога Бегемотову. Ее Володе мама на день рождения подарила, в марте, восьмого числа, когда тот ещё в первом классе учился. Да, вы не ослышались, суровый некриминальный авторитет, портить с которым отношения не хотели самые кровожадные жулики города, родился в Международный женский день. Поэтому кружка мало того, что являлась памятным подарком, так она еще, одним своим присутствием в кухонном гарнитуре напоминала Бегемотову о чудесном детстве — о маме, которую он не видел уже очень давно. Не видел, потому что нельзя ему по роду своей «профессиональной» деятельности видеться с родными людьми и старыми друзьями — опасно.

Володя, услышав переполох, выронил круассан, вышел в коридор. Аня, увидев его, схватила плащ и вылетела из квартиры. В коридоре осталась только Маргарита, которая держала перед собой табурет, как бы защищаясь от босса.

— Не виновата я! — пропищала Рита.

Володя ничего не понял… А потом… снова ничего не понял.

— Мой кот и тот больше слов произносит, — буркнул главарь «Кривой Панды», — что здесь произошло, и куда Аня убежала? — спросил он, сделал один шаг к Рите, но почувствовал хруст под ногами. Опустил голову — разбитая кружка.

Рита сдвинулась в сторону входной двери, прикрываясь табуретом.

— Не убивайте! Это не я! — пищала девочка.

— Вы долго шутить еще будете?! Сами ведь знаете, что я никогда никого не убивал, — возмутился босс.

— Просто вы такую репутацию себе сотворили, что мы сами иногда не понимаем — верить в нее или нет! — с дрожью в голосе ответила Маргарита.

Володя молча смотрел на осколки под ногами. Вскоре заговорил…

— Я на трех языках просил не трогать эту кружку… Вру, на четырех — на русском же еще… И на английском говорил… И на казахском, даже на китайском! И вы все равно ее взяли…

Рита дрожащим голосом попыталась объяснить, что произошло — почему была разбита его кружка и почему посреди коридора появилась лужа.

— Ну, бывает. А убежала-то она чего? — спросил Володя совершенно спокойно.

— Она подумала, что вы ее поколотите, — ответила Рита.

Володя опешил.

— Из-за кружки? Бить женщину? Я иногда удивляюсь, насколько «адекватных» людей к себе в команду набрал… Ладно, проветрится — вернется. А ты чего отдышаться никак не можешь? Что стряслось? — спросил Володя.

— Через два часа тот самый Куприянов проводит у себя в фирме собрание! Он организует небольшую группу для похода… Вроде, как в тайгу! — восторженно выговорила Рита и, наконец, поставила табурет на пол. — Владимир Германович, я считаю, что это отличный вариант скрыться из виду хотя бы на недельку, а мы в ваше отсутствие заметем следы.

Бегемотов поморщился, потом ответил, но не то, чего от него ждали:

— Рита, ты круассаны купила? А то из-за вашей с Анной сцены, я последний уронил.

— Купила, купила! Я серьезно, Владимир Германович! Почему вы такой упрямый? — девочка закатила глаза.

— Рита, где я и где поход! Где я и где выживание в лесу! Я абориген каменных джунглей, увы. Проще залечь «на дно» где-нибудь в районе Индии, недели на две в лесу с обезьянами и наркоторговцами, — Бегемотов повернулся и ушёл на кухню допивать чай.

В кухне работал телевизор. Один из амбициозных журналистов центрального канала, желающий доказать начальству, что он самый лучший, проявил инициативу и расскал о расследовании, которое проводит начальник полиции округа при поддержке федеральной службы безопасности. Володя и Маргарита услышали: «Дело известного авторитета Бегемотова расследуют высшие чины правоохранительных органов — Сталин и Жуков. Они заявляют, что вышли на след бандита и вскоре его поймают». Разумеется, журналист в тот же день уволился и сбежал в неизвестном направлении, опасаясь гнева Сталина. Ну, а Бегемотов… А, что, Бегемотов? Он так и не дошел до кухни, остановился посреди коридора, как только услышал свою фамилию. Повернулся к Рите:

— Я передумал. Рассказывай, куда идти и во сколько?

Рита заявила, что пойдет вместе с ним и будет наблюдать за обстановкой вокруг. Добавила:

— Только очень вас прошу, Владимир Германович, не называйте свою настоящую фамилию! Я понимаю, что вы — бесстрашный человек, у вас всегда есть план даже на случай непредвиденной ситуации. Но и у гениальных планов есть изъяны!

— Пойдем, чаю выпьем, а?.. — ушел от темы Бегемотов.

В тот самый день, когда Бегемотов согласился отправиться на собрание, посвященное грядущему походу в те же края, куда утопал Валенов, у Лешего весь день вибрировало сердечко. Оно словно предупреждало об опасности, ведь не было для него большего страха, чем вновь встретиться лицом к лицу с господином Бегемотовым.

Позднее…