Наблюдая за Большой медведицей

Баба Соня, она же старушка на тракторе, напомним, заработав на тюремной работе пенсию, вернулась в родное село. А коль внук ее, Квазимодо Никифорович, человек типа «многого хочу, ничего не делая», как смотрящий оказался так себе, то Соня Бельмондо — фамилия ее такая, стала кем-то вроде теневого губернатора. Пьяных в трактире разгоняла она, жуликов ловила тоже она, воров картошки, как она выражалась — на каторгу ссылала. Важные решения по благоустройству поселка или уничтожению тараканов принимала она, а выдавал их обществу уже внук. Человеком баба Соня была суровым, нервов была лишена совсем. Ни страха, ни жалости, ни чувства юмора — никаких эмоций не испытывала. Спорить с ней боялся весь посёлок, того и глядишь, оплеуху навешает, либо отправит в ссылку. Боялась её невеста еще и потому, что бабуля за своего внука стояла горой. Даже отца Квазимодо выгнала из посёлка за то, что тот пил и пример плохой подавал сыну. А дочка ее, мама любимого внука, увы, сбежала с каким-то унылым молочником, когда Квазимодо было лет пять от роду. Молочник, к слову, вскоре скончался — пьяный перепутал корову с лошадью, та его лягнула, мужик отскочил назад, запнулся о ведро и, увы, сердце от страха у него остановилось. Грустная, очень грустная смерть…

Как только невеста подошла к бабушке Соне, та, не раздумывая, залепила ей пощечину. На щеке мадамы остался черный след, ведь старушка копалась в моторе. Невеста зарыдала.

Между тем Роман Александрович, все также будучи без трусов, побежал от машин вдоль поля, при этом он хохотал, стараясь убедить деревенских мужиков в том, что сумасшедший.

— Стой, мерзавец! — закричал дядька с вилами.

Квазимодо затушил сигаретку, закурил следующую и присоединился к погоне за Валеновым. Он даже почти схватил его, однако потный скользкий Роман выскочил из рук ловцов и устремился в лес.

— Скользкий тип, — проворчал Квазимодо и остановился докурить сигаретку, чтобы закурить следующую.

Тем временем, возле леса Валенов споткнулся о чью-то здоровенную ногу.

— Я не понял, на! — проревел недовольный Квазимодо. — Егерь Франк Эйнштейн, у нас же уговор, что ты не ступаешь на наши поля!

В кадре появилась баба Соня, встала рядом с Квазимодо.

— Здесь территория моего леса начинается, однако, — поправил мужик ушанку, — всё бы ничего, но я увидел этого ирода вновь, — он кивнул в сторону Валенова и перевесил ружье на другое плечо.

— Тебе-то он чем насолить успел, лысый? — спросил мужик с вилами.

— Как чем? Как чем?! — нервно закричал Франк Эйнштейн. Квазимодо пытался успокоить егеря, но тот оттолкнул его и направил винтовку на Валенова.

— Не убивайте гады, дайте лучше трусы! — простонал Валенов, лежа лицом на земле.

— Егерь! Руки в брюки и пошёл отсюда! — рявкнула Соня Бельмондо.

— Друг, убери-ка ты винтарь, и поговорим спокойно! — буркнул мужик с вилами и направил свое колющее оружие на егеря.

В кадре появилась невеста и уставилась на голого Романа. Баба Соня бросила на нее злобный взгляд, та тут же сделала вид, что высматривает на березе чагу для отвара.

— Этот голый вандал заплатит за то, что сделал этой ночью! — продолжил напирать егерь.

— Егерь, это ваша с ним семейная ссора что ли? — брякнул бородатый мужик.

— Успокойся, иначе мы еще и дом твой разберем, скажи толком, что произошло? Он, — указал на Романа Квазимодо, — со своей бандой пол посёлка поломал, не говоря уже о том, что сорвал мою свадьбу, — сплюнул армянин.

— А у меня он сарай со своим подельником разобрал! По голове меня они ещё ударили. Проснулся — сарай разобран, представляете! — плевался егерь.

Баба Соня глянула на мужика с вилами, тот кивнул ей в ответ, и слегка ткнул егеря вилами. Тот стиснул зубы, и повесил винтовку на плечо.

— Срам! — выразила своё мнение баба Соня и кинула Роману грязный кусок брезента. — Прикройся!

— Дорогой, мы знаем, что ты — главарь банды дикарей, можешь больше не строить из себя ненормального, — произнес Квазимодо и закурил новую сигаретку. — Ради всех известных и неизвестных богов, прикрой свои мужские «детальки», — приказал он, обратив внимание на свою невесту, у которой аж слюнки потекли от вида крепкого молодого тела, пусть и с небольшим выпирающим животиком.

Роман прикрылся брезентом и оперся спиной о дерево.

— А что мне оставалось делать? — поднял он голову на Квазимодо. — Я плохо помню, что вчера было, однако, судя по тому, что я украл у вас невесту… — вздохнул Валенов.

— Встань, — сказал армянин.

— Чего? — переспросил Роман.

Мужик с вилами направил их на Валенова. Роман приподнялся, придерживая кусок брезента. В это время невеста так громко чихнула, что Роман решил — в него стреляют. Он машинально вскинул руки вверх и крикнул: — «Сдаюсь!». Разумеется, брезент упал. Невеста вновь уставилась на Романа. Баба Соня положила руку на плечо новобрачной, и сжала его так крепко, что послышался хруст.