Эта правительница воплотила определённый склад английского мышления. Она пришла к власти, когда могучая империя, завещанная ей предками, начала распадаться. И королева понимала, что, дабы сохранить все свои титулы, ей необходимо приспосабливаться к переменам, происходящим в мире. В этом и состоит замечательное свойство британской монархии, не раз выручавшее её на протяжении веков. Вместо того чтобы связывать себя абсолютной и догматической концепцией власти, королева становится инициатором изменений, соответствующих духу времени. Обычаи сменяют законы, а корона не отказывается ни от пышных традиций, ни от декора — внешние приличия соблюдены. Монарх по-прежнему остаётся богоизбранным лицом, как в Средние века; на церемонии открытия парламента королеву всё также сопровождают рослые гвардейцы. Протокол кажется незыблемым, и само время не властно над Её Величеством.
Она постигает азы политической науки и учится мирно сосуществовать со своими премьер-министрами. Вопреки всеобщему ожиданию, королева, чьи взгляды часто характеризуют как консервативные, охотнее сотрудничает с премьерами-лейбористами. Елизавета II была крайне невысокого мнения о Маргарет Тэтчер, считала её до ужаса заурядной и слишком жёсткой. Она уважала Черчилля, ставшего своеобразным символом, и очень ценила Гарольда Уилсона. С Эдвардом Хитом и Джоном Мейджором отношения складывались не так гладко, но особой сложностью отличилась эра Тони Блэра. Некоторые наблюдатели отмечают, что Её Величество упрекала этого премьера в слишком американизированном подходе к политике; ей, очевидно, не нравилось то, что он подталкивает Великобританию к республиканству а ля США. Королева также была прекрасно осведомлена об антимонархистских высказываниях его супруги Шери, о его собственных резких замечаниях и страсти к деньгам. Но Елизавета ни разу — ни разу! — не позволила себе как-то прокомментировать всё вышеперечисленное. Она — истинная королева и никогда не забывает о том, что ей суждено быть верховным судьёй, арбитром, не вмешивающимся в политические дрязги.
Тем временем удары продолжали сыпаться один за другим. Несмотря на то что королева всегда жила по принципу Дизраэли: «Never explain, never complain» — «Не объясняй и не жалуйся», а проще говоря «Молчи!», особенно когда дело касалось супружеских прегрешений её мужа, — она была вынуждена признать, что новое поколение не готово страдать молча. Как известно, у королевы четверо детей; семейная жизнь троих из них завершилась разводом. Самым громким стал, конечно, разрыв Чарльза с невероятно популярной принцессой Дианой. Нужно заметить, что Елизавета оказалась чрезвычайно сварливой и старомодной свекровью…
Несмотря на грубые нападки, она отказывается пересматривать свои взгляды на то, какой должна быть настоящая королева, супруга и мать. Но если приглядеться, то Её Величество явно извлекла уроки из собственных ошибок. Возможно, в своё время она слишком отдалилась от своих детей, пытаясь воспитать их так, как считала необходимым, или утратила связь с реалиями времени. Но с годами суровая мать семейства превратилась в довольно покладистую бабушку, и даже не просите её снять передник! Душевная рана, нанесённая отречением Эдуарда, так и не зажила спустя все эти годы; Елизавета по-прежнему принадлежит к узкому кругу богоизбранных правителей, для которых корона — не просто работа. Речь идёт о священном долге, божественной миссии — королева не выбирала такую судьбу, но она не покинет свой пост до последнего вздоха, как и большинство её предков. И потом, ей будет очень приятно побить рекорд нахождения у власти собственной прабабушки Виктории{18}
и попасть в Королевскую книгу рекордов… Для этого ей всего лишь нужно задуть девяносто свечек в 2016 году!