Наблюдатель

– Позволь, я опущу детали. Они отношения к делу не имеют. Скажу только, что неизвестный автор весьма убедительно сообщил, что мне стоит удочерить эту девочку. И пообещал, что в будущем ее способности могут высоко поднять нашу гильдию. Тогда я и узнал в первый раз об изоморфах…

– А сама девочка по этому поводу что-нибудь сказала?

– Когда я начал ее расспрашивать, она призналась, что тем утром она проснулась и обнаружила рядом с собой незнакомого дядю. Тот дал ей конфету, погладил по голове, назвал ее хорошей девочкой и за руку привел на нужную улицу, вручив то самое письмо и четко указав на мой дом, в котором, как он пообещал, ее ждет большая и дружная семья.

Я прищурился:

– А как он выглядел, этот дядя?

– Высокий, добрый, красивый, – со смешком процитировал дочку ниис. – Это, собственно, все, что я смог у нее узнать. Но самое интересное знаешь что? Никто из моих людей не видел, как к дому приближается маленькая девочка. Никто не заметил рядом посторонних. В один прекрасный момент она просто вынырнула у двери, будто из воздуха. И это была без преувеличения самая странная встреча в моей жизни, хотя я за эти годы повидал немало.

Я так же задумчиво глотнул из кружки ароматную травяную смесь:

– Чего только в жизни не бывает… насколько много тот дядя дал вам информации по изоморфам?

– Достаточно, чтобы подобрать бездомного ребенка с улицы.

– Как насчет родителей? Друзей-приятелей?

– У нее никого не было. Родителей она так и не вспомнила. Как попала на улицу – тоже. Но, на свое счастье, прибилась к банде малолеток, коротая вместе с ними ночи в холодном подвале. Как и все, просила милостыню. Голодала. Мерзла… обычная, в сущности, история.

– Только странный дядя из нее сильно выбивается, – пробормотал я, чувствуя, что в скором времени захочу побеседовать с одним знакомым собирателем. – Ладно, я понял. Девочку вы все-таки удочерили. Наверняка начали учить своему ремеслу… Вам, кстати, ничего не показалось в ней странным? Ничего не смутило, раз уж она росла у вас на виду?

Шаран криво улыбнулся:

– Лет до восьми она была обычной девочкой с самыми обычным запросами и потребностями. Смешливая, неуклюжая, забавная, милая. Она привыкла ко мне так быстро, словно и впрямь поверила, что я – ее родной отец. При этом ничто не говорило о том, что в ее теле прижился ментальный паразит, или о том, что он как-то влияет на ее разум. К тому времени мы с Резом успели добыть кое-какую информацию по изоморфам. Немного, конечно, одни обрывки, но и их хватило, чтобы следить за Тарой более пристально. Поэтому мы и ждали… всякого. Но за все годы так и не появилось ни одного признака, что Тара знает и умеет больше, чем положено знать и уметь маленькой девочке.

– Хотите сказать, что улишш ей достался молодой и неопытный? – нахмурился я.

Так, Шэд, у меня точно появились к тебе вопросы!

– Все говорило именно об этом, – кивнул ниис. – И только лет с восьми ее стали тревожить странные сны. Детальные, яркие, живые. Поутру она рассказывала о незнакомых людях. Могла детально описать, где они жили, куда ходили, о чем разговаривали и какую одежду носили. Сперва я не придал этому значения. Но потом поддался на уговоры и сходил с дочерью посмотреть на один из домов из ее снов, после чего убедился, что это были не совсем сны. А скорее…

– Воспоминания?

Шаран бросил в мою сторону острый взгляд:

– Вскоре после этого Тара стала видеть то, что простому человеку недоступно. Говорила о тьме в углах и прячущихся в ней тварях. А однажды вошла в мою комнату, минуя запертую дверь, и сказала, что замерзла. Потом такие случаи участились. Ну а когда она прямо в присутствии Лоорга выскользнула на изнанку, мы окончательно поверили, что насчет изоморфа тот дядя не шутил. Потом сны у Тары стали более тревожными. Она видела кровь, много мертвых, сражения, изнанку, улишшей… а потом вдруг замкнулась в себе и вытянуть из нее что-либо стало проблематично. С этого же момента ее развитие сделало сильный скачок, и десятилетняя девочка внезапно начала разбираться в вещах, о которых ей даже знать-то было не положено и чересчур здраво для ее возраста судить о них. О жизни и смерти. О мужчинах и женщинах. О долге. Чести. О друзьях и врагах…

– Тогда же она впервые призналась, что у нее есть невидимый друг, – внезапно подал голос Рез. – И эти несвойственные детям знания ей подсказывает именно он.

– Она назвала его Алуи[3], – подтвердил Шаран. – И нас это, мягко говоря, встревожило. Но со временем стало ясно, что улишш, даже если и владел памятью прошлых хозяев, не вмешивался в ее личность. А просто подсказывал, учил, направлял, тогда как выводы Тара делала сама.

– И тогда вы тоже решили, что ее пора учить чему-то новому, – хмыкнул я, уже примерно понимая, что происходит.