Наблюдатель

— Прикоснись ко мне, — умоляю я, нуждаясь в большем. Грохот моего сердца раздается в ушах — я желаю его так сильно, что чувствую влагу между бедер.

После ста лет целибата я думала, он набросится на меня, но Аттикус не торопится.

— Если это единственный шанс, который у меня есть с тобой в этой жизни, я хочу наслаждаться каждым моментом, — говорит он, а его пальцы опускаются вниз между моих бедер. Он мягко раздвигает мои ноги и дразнит влажные складки. — Ты мне это позволишь?

— Ммм… — промычала я, мои закрывается глаза от удовольствия, которое дарят его прикосновения. Его пальцы какое-то время скользят взад и вперед, попеременно касаясь моего клитора, а затем врываются внутрь, отчего мои колени перестают держать меня. Я вцепляюсь в плечи Аттикуса, пока его пальцы медленно входят и выходят из меня.

Я не могу сдержать стон, когда он набирает темп, и помогаю ему, потираясь бедрами об его руку.

— Так прекрасна, — его хриплый голос посылает волну дрожи по моему телу. Я двигаю бедрами сильнее, желая, чтобы его пальцы оказались глубже во мне.

— Аттикус, — шепчу я его имя, уткнувшись лицом в его плечо. Балансирую на грани оргазма. Он, должно быть, тоже чувствует это, потому что меняет положение своей руки, чтобы потереть мой клитор, и загоняет пальцы глубже.

Еще несколько секунд, и я догоняю кульминацию, за которой стремилась — взрыв удовольствия захватывает дух. Мои ноги дрожат, когда волны экстаза обрушиваются на мое тело, а Аттикус крепко обнимает меня за талию, чтобы удержать в вертикальном положении.

— Да, милая. Сделай это для меня, — шепчет мне он на ухо, пока спазмы охватывают мое тело. Через какое-то время я открываю глаза и смотрю на него, завороженная блеском возбуждения в его глазах. И думаю о том, что ждет меня с ним дальше.

— Теперь твоя очередь? — спрашиваю я и тянусь к твердой и толстой выпуклости в его штанах.

— Если ты этого хочешь, — говорит он, глядя туда, где лежит моя рука. — Но я должен предупредить, что проклятие изменило не только мое лицо. Это будет не то, чего ты ожидаешь.

Я хмурюсь, пытаясь представить, что он имеет ввиду. Сжимаю его член, и он определенно толстый, немного изогнутый и твердый… нестандартный. Я слышу тревожные звоночки в своей голове, но не позволяю страху отразится на моем лице.

— Я могу закрыть глаза, — мягко заверяю я его, а мои пальцы поглаживают его длину.

— Как хочешь милая, — говорит Аттикус. — Никому другому никогда не узнать меня в этом обличье, кроме тебя. Всё, что ты видишь и примешь во мне, принадлежит только тебе.

«Он принадлежит мне».

Не знаю почему, но эти слова приносят мне радость. Аттикус мой, даже если только на одну ночь, и я возьму от нее всё.

Он отступает и сбрасывает рубашку, расстилая ее на земле, как одеяло. Затем берет мою толстовку из кучи одежды и кладет ее рядом со своей. Это не пятизвездочный отель и даже не дешевый мотель с сомнительным интерьером, но это самая романтичная вещь, которую я могу себе представить в данный момент: лежать под звездами посреди поля, занимаясь любовью с моим пугалом.

С ухмылкой я плюхаюсь на импровизированное одеяло и жду, когда он присоединится ко мне.

Он бросает шляпу на землю и останавливается, чтобы расстегнуть штаны. Я жду, затаив дыхание, глаза становятся все шире, когда он стягивает джинсы вниз по бедрам. Они падают на землю, и он отбрасывает их, оставляя свое тело обнаженным, если не считать мешка на голове.

Мой взгляд скользит вверх и вниз по его телу, вглядываясь в его необычную серую кожу и замечая пучки сена, растущие из нее в случайных местах. Наконец, мой взгляд останавливается на его массивном стержне, и мой желудок нервно сжимается.

— О боже… — Бутылочная тыква?

Там, где должен быть человеческий пенис, была полосатая тыква, толстая у основания и с небольшим изгибом. Она была немаленького размера, как по длине, так и по обхвату, но не казалась слишком огромный, по крайней мере с моего места. Полоски напоминали вены в тусклом свете. Аттикус выжидающе смотрел на меня, ожидая реакции.

— Если ты передумала, я понимаю, — говорит он, делая шаг назад. — Я же говорил, что это не…

— Все в порядке, — отвечаю я, махнув ему рукой, чтобы он присоединился ко мне. Если я буду слишком много об этом думать, у меня сдадут нервы. Он достаточно фаллической формы, и мое тело кричит от желания. Пенис, кукуруза, тыква — неважно. Все, что имеет значение, это мое желание, чтобы он оказался во мне. — Покажи мне, на что ты способен.

Я не вижу его лица, но его прищуренные глаза говорят мне о том, что он улыбается.

— Как пожелаешь, — говорит Аттикус, опускаясь передо мной на колени. Он протискивает свое тело между моих коленей и опускает меня на землю. Его кожа холодна и местами покрыта пучками сена. Сено покалывает мою кожу, но как только он накрывает мое тело своим, я забываю об этих неудобствах.

— Если ты решишь остановится, тебе просто нужно сказать мне об этом, — уверяет Аттикус, и я чувствую головку его тыквы у моего входа.

«Черт! Это его член!»