Наблюдатель. Господин изобретатель. Часть VII

Я тут же оплатил запрошенные за работы и детали две тысячи рублей, а Зернов сказал, что хотел бы посмотреть за сборкой сам. Ему ответили, что реально можно приехать через неделю и внести, если нужно, какие-то правки и изменения в сборку. Рядом с заводом есть недорогая, но относительно чистая гостиница без клопов и с трактиром, там можно пожить оставшуюся неделю.

Потом Зернов ушел поговорить с рабочими, которые будут собирать машину, а я остался в кабинете Второва.

— Уважаемый Николай Александрович, вы, наверно, слышали о полете первого самолета? На мой взгляд, событие мирового значения и достойно первой премии. Что вы скажете, если я внесу деньги на дополнительную первую премию с тем, чтобы это была коллективная премия всем, кто конструировал и строил самолет, всем инженерам и техникам, а не только Великому князю Михаилу, которого некоторые газеты назвали конструктором самолета. Да, аппарат построен на его заводе, с этим я согласен, но рассчитывал, конструировал и строил самолет вовсе не Великий князь.

— Фонд ваш, Александр Павлович, вы вольны вносить изменения и время для них еще есть, я ориентировочно назначил вручение премий на 6 декабря в Технологическом институте на шесть пополудни. С ректором я говорил, он выделит нам зал заседаний Ученого совета.

Поблагодарив Второва за хлопоты, я отдал тридцать тысяч рублей на премию, а медалей, как он мне сказал, отчеканили с запасом — еще на два года.

Потом мы отвезли генерала на Витебский вокзал, по дороге он рассказал о будущем товариществе. Все трое членов «кооператива» — его бывшие мехводы, денег у них нет, так что их взнос был чисто символический. Трактор будет стоять у Олега во дворе, там сейчас его товарищи сколачивают из горбыля сарай и мастерскую. Олег заказал восьмиплужник, на котором лемехи могут подниматься и тогда он выкорчевывает камни и небольшие пеньки, а потом уже по первично расчищенному полю будут пахать, сзади может прицепляться культиватор со стальными дисками и борона. То есть, они предлагают не просто вспашку, а полную подготовку почвы к посевам. Предварительные заказы есть — Олег объехал нескольких крупных помещиков, многим из них просто интересно, как все это будет выглядеть, но с ценой они согласились, если будет все так, как обещано. Еще есть заказ на раскорчевку оставшихся после порубки леса пней, то есть, работы на сезон уже хватит, а если будет качество хорошим, то пойдет молва и заказы пойдут сами собой.

— Олег, а ты не будешь стесняться того, что будут говорить: «Генерал, Георгиевский кавалер, а землю как мужик, пашет!»

— А что мне стесняться, Александр, вот Лев Толстой, граф, известный писатель, а землю пашет, вот и я тоже. Мы же, Зерновы, род хоть и древний, но захудалый, возможно, что предки мои, однодворцы, землю-то как раз и пахали.

Высадили генерала и поехали по Невскому, вдруг Ванька попросил остановиться. Ну вот, думаю, по нужде приперло, а где тут? Оказывается, ехали мимо того самого игрушечного магазина, где покупали солдатиков, Ванька стал проситься зайти, посмотреть игрушки. Я ему сказал, что скоро у него день рождения, а потом и Рождество и пусть подарки будут сюрпризом. Но, оказывается речь шла о солдатиках, оловянной армии требовалось пополнение. Зашли в магазин, набрали, что сын выбрал, нам опять упаковали в красивую коробку, оказывается нас запомнили с первого раза (запомнишь клиента, который на жалованье приказчика оловянных фигурок накупает). Тогда решил зайти и в нумизматическую лавку, что была рядом. Хозяин тоже нас припомнил и сказал, что я был прав насчет полтины работы Андреева, это новодел Иверсена. Потом хозяин сделал заговорщицкое лицо и сказал, что у него есть еще кое-что интересное. С этими словами он достал из-под прилавка серебряный рубль и с гордым видом положил его на суконку. Ба, да это же Константиновский рубль[7]. Но после того как я его повертел в руках, все стало ясно — соосность штемпелей была другая, гурт — гладкий, да и у скипетра имелась точка — она встречается только на так называемом рубле Трубецкого. Высказал антиквару свой вердикт, тот сразу поскучнел, вот, говорит, хотел предложить монету Великому князю Георгию Михайловичу, а он мне слово в слово повторил то, что вы сказали.

— Простите ваше высокопревосходительство, не вы ли князь Стефани? — спросил меня тихо сидевший с лупой под лампой и рассматривавший выложенные на планшете монеты человек лет тридцати пяти, в штатском сюртуке с подкрученными вверх усами..

— Да, это я, простите, с кем имею честь беседовать?

Тут выясняется, что это сам Великий князь Георгий Михайлович, брат Сандро, который ему рассказывал обо мне, да и внешность у меня достаточно характерная (все, сегодня же в парикмахерскую и сбрею эту седую бороденку!).

— Простите, Георгий Михайлович, а зачем вам подделка Трубецкого у вас же оригинал в коллекции имеется, подаренный самим императором Александром II.